– Илья, – спросила Ира, – а когда мы будем тебя встречать?
– Если бы мы жили в веке двадцатом, то при их космических скоростях, всего через какой-то миллион лет.
– Ты шутишь?
– Какие могут быть шутки? До Альфа Центавра почти три с половиной световых года. Вот и посчитай в уме. Ты же математик! Ну, а на современном звездолёте, я вернусь лет через пятьдесят-шестьдесят.
– Но и это очень долго!
– Что делать! Да ты не расстраивайся, я почти не постарею.
– Конечно! Зато мне будет около восьмидесяти лет. Я представляю, как однажды, встретив меня на улице, ты скажешь: «бабушка, разрешите я переведу Вас через дорогу». Страшно всё это!
– Ирочка, при желании, ты можешь дождаться встречи на этом берегу, если заляжешь в спячку на это время. Мы с Серёжей тоже будем спать. Правда ему придётся испытывать такое удовольствие в два раза дольше, чем мне. До его прекрасной звезды космическое шоссе длиной в восемь световых лет.
Вполне возможно, что и мне с ним не удастся встретиться. Хотя, если после прилёта и доклада о своих исследований, вновь уйти в анабиоз, такова вероятность встречи есть.
– Сколько событий произойдёт на Земле за сто двадцать лет моего отсутствия! – Негромко проговорил Сергей. – Ни родных, ни знакомых. Может быть, и озера этого не станет.
С другой стороны, если посмотреть на то, как быстро развивается наша наука и технологии, можно будет встретиться нам намного быстрее предполагаемого срока.
– Это как?
– Так же, как произошло с моментальной связью по кротовинам космоса.
– Да, но ты сравни размеры звуковых волн с параметрами звездолёта. Чтобы пропустить его через кротовину, надо предварительно разобрать конструкцию на молекулы или даже на атомы, а потом вновь собрать в заданном месте. По-моему, это даже за гранью фантастики.
– В принципе, Илья, ты прав. Но, представь себе, что учёные нашли способ увеличения этих кротовин, и они стали похожими на анаконду, заглатывающую оленя целиком.
– Твоими устами мёд бы пить, да девчонок целовать!
– А что, я и то, и другое могу! Правда, Света?
– Что-то я не припомню такого события, – ответила Света.
– Как же! – воскликнул Серёжа, – помнишь, на твоём дне рождения, когда я поздравлял тебя с юбилеем.
– Это разве поцелуй.
– Жди. Прилечу – исправлюсь!
– Я представляю, какое лицо ты сделаешь, целуя меня в дряблую, похожую на пергамент столетнюю кожу.
– Я же целовал свою бабушку! И ничего!
Света засмеялась:
– Бабушка есть бабушка. А ты представь себя в одной постели со мной, дожившей до такого возраста.
– Что ты