– Нет, предупреждение, – засмеялась девушка.
– Господа товарищи, а может мы перепрограммируем свой мозг в направление того, чтобы выпить по стаканчику вина? – поинтересовался Петр. – Мы что зря сюда лезли…
Он начал доставать из-за пазухи припасенную бутылку, но тут их идиллию нарушил раздававшийся снизу громкий мат и треск ломающихся досок. А еще через пару минут в проеме появилась голова в милицейской фуражке, а затем вся дородная фигура сержанта милиции.
– Товарищ сержант, вы бы все же выбирали выражения – у нас тут девушка, – пристыдил его Александр. – Да, судя по всему, нашей милиции нормы ГТО сдавать не приходится.
Сержант стоял, согнувшись, оперевшись руками в собственные колени, пытаясь поймать сбившееся за время подъема наверх дыхание. Поэтому ответить сразу он не смог, но когда все же сознание понемногу стало к нему возвращаться, то произнес длинную тираду, из которой к высокому стилю литературной речи можно было условно отнести не более трех слов: Я, сержант Петренко и вас. Впрочем, общий смысл всего им сказанного был и так понятен.
– Вот так вот, парни, хрустальная лодка мечты разбивается о суровую реальность бытия – сейчас нас забреют сначала на пятнадцать суток, которые потом плавно перейдут в три года строгого армейского режима. Будем долг Родине отдавать, хотя взаймы никто вроде у нее и не брали, – резюмировал сложившуюся ситуацию Петр.
Он протянул свои руки сержанту:
– Наручники здесь оденете или внизу?
Словарный запас милиционера был то ли исчерпан, то ли все еще не мог восстановиться, поэтому он, молча, ткнул пальцем в сторону лаза. Потом все же выдавил из себя:
– Быстро все вниз. За мной. По одному.
– Еще один умник на мою голову, – почти истерично засмеялась Надежда и скомандовала:
– Я – первая, а все, – и вы, товарищ сержант, – за мной.
Она повторила трюк с юбкой и, обогнув остолбеневшего милиционера, решительно направилась к дырке в настиле. Сержант Петренко, как он назвался, даже не стал сопротивляться.
С грехом пополам все спустились вниз, где у милицейской машины всех ждал второй милиционер и церковный сторож, который, видимо, их и вызвал. По пути вниз Андрей успел шепнуть Надежде, чтобы она по возможности попыталась сбежать и, если их через пару часов не отпустят, позвонила его отцу.
– Гражданин начальник, огонька не найдется? – Андрей достал сигарету и попросил у второго патрульного огонька. Тот был явно настроен более мирно, чем сержант Петренко, поскольку ему не пришлось карабкаться на самую верхотуру, и дал парню прикурить. Андрей поймал взгляд Надежды и прошептал: «Run, Rabbit, Run». Не ясно, то ли он имел в виду детскую считалку, которую учили всем классом еще в начальной школе, то ли книгу Джон Апдайка, которой зачитывались тогда старшеклассники, но Надежда все поняла и незаметно, почти как тень скрылась во дворе ближайшего дома. Ее отсутствие обнаружил только сержант Петренко, когда спустился,