За спиной захлопнулась дверь. Девушка шмыгнула и обернулась. Нос у неё был красный, как звезда на новогодней ёлке.
Риммовна стояла и смотрела на неё. Те же растрёпанные седые волосы, та же бородавка на носу, но что-то в ней было не так. Её глаза – обычно злые, колючие, теперь превратились в глаза доброй бабушки. Лера потрясла головой.
– Нашла меня, значит, – поскрипела старуха. – И темноты, смотрю, не боишься.
Девушка отвела глаза в сторону, пытаясь придумать, что ответить. Уборщица проковыляла вглубь каморки.
– Заболела, гляжу. Сейчас я тебя вылечу.
На печке, как и в тот раз, стоял котелок. От него шёл пар и что-то булькало внутри. Старуха оторвала листочков от одного веника из сухих трав, потом от другого. Обернулась на Леру.
– Температура есть?
– Нет вроде, – девушка приложила руку ко лбу.
– Ладно-ка, нет. Должна быть хоть тридцать шесть. Эхинацея, эхинацея, – она скользила рукой вдоль стены с травами, – Ах, вот, нашла, – оторвала сразу много и закинула в котёл.
– Теперь липа и ромашка. Были у меня цветочки приготовлены, – и бросила их в своё варево.
– Садись давай, что стоишь!
Лера послушно села за стол с толстыми кривыми ножками, поверхность которого сплошь была усеяна трещинками, порезами от ножа, вмятинами. Он был старый, почти такой же, как у бабы Зули. Девушка вздохнула.
– Я за метлой пришла.
– Да знаю, что не за советом. Но прости старуху, спрошу. Кто твои родители?
Лера пожала плечами.
– Я не знаю. Меня бабушка воспитывала.
– Бабушка говоришь. А кто была твоя бабушка?
– Баба Зуля.
– Что ещё за баба Зуля? Говори толком. Зацепится не за что? Родная бабка-то?
Лера опустила глаза.
– Я всегда думала, что родная. Но теперь не знаю.
Риммовна с грохотом поставила две глиняные чашки на стол. Посередине водрузила котёл – просто взмахом руки. Взяла черпак и налила до краев в обе. Одну придвинула поближе к Лере.
– Пей.
Девушка обхватила тёплые бока чашки обеими руками и удивилась, на сколько лучше стало от одного прикосновения к ней. Нос-предатель перестал чувствовать запахи, но Лера была уверенна – такой чай должен пахнуть обалденно. Баба Зуля поила её подобным в детстве.
– Так что там у тебя случилось? Зачем приехала в город?
Лера сникла.
– Я никогда не жила одна. А баба Зуля умерла. Вот я и поехала в город, – девушка опустила голову и уставилась на свои туфельки.
– А зачем именно сюда?
Лера помедлила, потом зацепила пальцем веревочку на шее и вытащила на свет подвеску. Странную подвеску. Скорее кусок от целого. Третью его часть. Дугу с двумя камушками по краям; дугу, в которую упирались солнечные лучи.
Риммовна потянулась к кулону сухой рукой, внимательно на него