Стас услышал слова, о которых мечтал двадцать лет:
– Тэре, Лариса.
«Я еще не умер, – подумал он, – а уже встретил ее. Значит, просто не успел умереть».
Господи, как страшно было бы с ней встретиться. Неужели ангелы начертили схемы наших жизней так, что они опять пересеклись? Конечно, у Ларисы огромная загадочная жизнь, трудно себе представить сколько людей и событий крутилось вокруг нее эти годы. Она изобразит радость, предложит отправиться к ней домой знакомиться с семейством. Пить чай. Может, в Эстонии не пьют чай? Кофе. Почему-то я уверен, что у нее есть семья. Я не смогу отказаться от приглашения: увидеть ее и сразу расстаться выше моих сил. Птица пролетела по небу; в одну сторону, потом совсем быстро, – в другую. Я способен только фиксировать и затем рассматривать снимки, годами недоверчиво рассматривать снимки со следами стремительной птицы. Потому что я оцепенел. Что если Лариса не летает больше? А я сам?
Он сказал бы ей о своем страхе.
– Мне тоже кажется, если повернуть голову вот так, ты можешь исчезнуть, отвечала Лариса.
– Никогда. Это ты можешь, мне было так больно!
Потом они оказались вдвоем на улице и не знали, что делать.
– Ты когда…?
– Сегодня утром.
– Где твои вещи?
– При чем здесь вещи, Лариса.
Они шли, не глядя друг на друга; смотрели вперед, пытаясь угадать будущее.
– Кто первым начнет рассказывать? – спросил Стас, не выдержав безвоздушного молчания.
– Эта улица называется Лаборатоориум.
– Знаю. Я искал тебя здесь.
Они бродили вдоль моря, гуляли в парке. Раньше никогда не ходили рядом, Лариса всегда шла быстрее, чем он.
– Ты приехал в первый раз?
– Я приехал сразу, когда потерял тебя. Ползал здесь, раненый. Если ты действительно живешь в этом городе, должна была видеть следы знакомой крови на тротуарах.
– Если бы ты был здесь тогда, мы не могли не встретиться, – я год встречала почти каждый поезд. У меня была такая болезнь – ждать тебя, встречать и провожать московские поезда. Казалось, через них я общаюсь с тобой. Поездная зависимость.
– Я приезжал в 86-м, потом еще три раза. Дважды прилетал на самолете. Уже без надежды, я перестал верить. Решил, что придумал нашу историю. Вернее, преувеличил ее значительность.
– Ты сказал глупость.
– Ну ладно.
– И все же решил еще раз попробовать?
– Иногда дается, когда перестаешь надеяться.
– Главное – дожить до того времени, когда дается.
«Господи, сделай так, чтобы у нее не было ни мужа – и никого, – взмолился Стас. – И как я смог выжить в предыдущей жизни без нее?».
– Ты, хоть иногда, представляла нашу встречу?
– Часто.
Она погладила его руку, Стас хотел взять ее ладонь и поцеловать, но не посмел. Большим блаженством было бы сейчас оказаться вдвоем в постели, он позволил себе представить их