До самого вечера отца не оставляли девочки и мама. Алеша ушел к бабушке и ждал Алину там, чтоб не раздражать Седого, у которого и без того случилось такое горе. Около восьми часов, когда основные дела были улажены, все разошлись. Мы с папой остались в комнате вдвоем. За стеной тихо сидела бабушка, которая за день не съела и крошки, а в своей каморке еле слышно плакал дядя Витя.
Папа посчитал, что он не выдержит эту ночь наедине с собой, даже учитывая мое присутствие, поэтому позвонил друзьям. Идиот, как можно быть таким глупцом, чтобы звонить тем, кто в трудную минуту отказал. Настоящей помощью этот кретин считал не дела, а моральную поддержку. И к нему пришел Слава с женой, Толстый и Тонкий, Грачевские, Иволгин… Дома собрался шалман.
Знаете, как жалко мне тогда было бабушку, жену, потерявшую мужа, который был ее единственной отрадой на закате жизни? Знаете, как жалко мне было дядю Витю, умалишенного инвалида, эпилептика, который потерял отца? А себя, как жалко мне было себя…
Вика быстро узнала о бедламе, происходившем на нашей кухне, и пришла. Она окинула взглядом задымленную кухню, на которой было не протолкнуться, и остолбенела.
–Вик, Вик, – залепетал мой отец, – поддержать пришли. Садись и ты.
–Олег, – заговорила она наконец, – я понимаю, ты отца потерял, тебе плохо. Но что же ты творишь? Надо взять тебя в руки, ведь столько дел, – отчаянно твердила она. – Ты зачем их позвал? Никто из них не помог тебе сегодня.
–Вик, – вмешался Слава, – ну у нас денег нет! Что мы можем сделать?
–Да, – подтвердила Алена, – мы их высрем что ли?
Уже в том, что говорили эти двое, было все настоящее их отношение к моему глупому отцу, но он был слеп.
–Рот закрой, – сказала ей Вика, бледная от злости. – Олег, – обратилась она снова к этому несчастному, – я надеюсь, что пьете вы сейчас не на те деньги.
–Нет, Вик, ты что, – замахал руками папаша, – ребята сами принесли. Кто водку, кто пиво. Толстый вон себе пива взял, просто поддержать пришел.
–Так, – сказала Вика, – деньги, собранные на похороны, я забираю.
Отец беспрекословно отдал ей деньги, и Вика ушла, разочарованная и печальная. Она посмотрела на меня тогда с такой жалостью – тот взгляд, полный сочувствия, запомнился мне навсегда.
Боже, если ты есть, ответь мне, почему мой придурок-отец уверен в том, что Иволгин, принесший водку, помог ему больше, чем моя мама, устроившая похороны деда от и до? Ах, да, потому что мой отец придурок.
В день похорон собрались немногие, родственников у нас было мало, а на кладбище поехали только самые близкие и верные. Это были мои первые в жизни похороны. Но далеко не последние. Мне было так страшно и холодно тем февралем, маленькой тощей девочке в шапке набекрень и сморщенных синих колготках. Феврали на протяжении всей моей жизни умели нагнать тоску. У меня текли сопли и слезы. Пришло время прощаться. Мама подвела меня к дешевому