Оба учили меня, что: «если что, всегда говори! Всегда сообщай!». А после… А после, уходили. А я не находила причин, подходящих под: «если что».
А что, «если что»? Казалось все таким незначительными и мелким, неважным… Сначала: «да ладно и не с таким справлялась». После: «да ладно, выжила! И слава богу!». И все! «Если что», перестало «котироваться».
Может, они имели в виду «смерть»? Но тогда, уже не я сообщу. А все, что «до», менее «полезно» и «подходяще».
Отрывать Женю от Полины и ребят, эгоистично. Отрывать папу от работы – эгоистично «вдвойне».
Подумаешь, синяк. Подумаешь, «звездное небо». Подумаешь, «соедини и получишь целые созвездия». Подумаешь, «тату»… Подумаешь!
Стоит мне «засветиться светом» и папа тут, как тут. И вот, тогда, дорогой дневник, я «огребу» за все! Может… А может и нет! Ты же помнишь, что я – «два в одном» пока, да? А коли, о «звездном небе»… Может, я еще и «Весы»? Чтобы «двойственность», до «кучи» была и с «концами»!
Никогда не забуду его взгляд, когда Александр отошел ответить на звонок. А папа, с привычными для него, серьезностью и статностью, спросил только одно. Но опять же, привычно для него и непривычно для меня. Что я, даже не нашлась, что и ответить. Что сказать и что соврать, в «первые» секунды.
«Ты ничего не хочешь мне рассказать?».
И это, при условии, что поначалу, он, как будто, меня и не узнал. А после… Не узнала его – я! Никогда не забуду. И никогда не пойму. Он «намекал» или говорил, «зря в корень»? Когда-то я считала взгляд Розы ястребиным. Взгляд Егора! Не знаю… Но чтобы наши с ним карие и «не наши»… В его же исполнении и «другие», совершенно!
Я не нашлась с ответом, кроме как «поддакнуть» словам Александра до этого. Что: «да, есть мысли, что возможно, не точно, но она перебарщивает». «Заикнулась» про «дополнительного человека», с тем же «спектром услуг», как и у меня. Которого мне не выдали и все…
А могла ли я сказать что-то, «кроме»? Попроситься обратно? Начав биться в истерике! Или, как в детстве, топая ногами и прося то, что я хочу?
Я ничего не хотела, сколько себя помню, вообще! Ничего не просила, кроме папы. Но он был, по факту. Все! И сейчас не хочу.
Так, бывает, когда «подрываешься» с ничего. Хочешь сказать, но ждешь. Ждешь своей очереди, а после… «Пуф» и все «потухло».
А стоит ли? А нужно ли? А имеет ли смысл? Нет! Тебе и ответ.
Все больше слушаю и все меньше говорю. А когда хочу, продумываю «досконально» и достаточно долго. А чтобы не выдать сразу, «с пылу» и «с жару», держу что-то во рту. В детстве – это были ногти. После, ручки и карандаши. Колпачки на «первых» и стиралки на «вторых». Потом, конфеты и жвачки. А уже затем и за ними… Сигареты!
Вот, так парадокс! София не пьет, София курит. Скорее, «балуется». Балуется «нагревателями табака». Их ныкать проще, списывая на «флешки». А зарядки