«Приходим мы вечером. Каждый с подарком, снедью. Тащили, что у кого было. Еще бы, радость-то, какая. Юрка живой вернулся. Мужики шутили, что в рубашке родился, долго жить будет. Вон оно как, все его похоронили уже в мыслях, а он живой, красава.
Петька, гармонист, частушки напевает, все пританцовуют.
В хату заходим, стол накрыт, а за ним сидит наша Ленка одна одинешенька. Мы пытаем, где ж Юрка-то? Не приехал еще, поздже будет, наверное.
Всех за стол, как и полагается хозяйке, рассадила, уважила каждого вниманием. Выпили и закусили, разговоры поговорили, а Юрки все нет. Час, другой, третий прошел, а он так не объявился.
Ленка решила, что видимо там с ночевкой муж остался, что-то с документами не порешали, скорее всего. Дело то непростое. Завтра прийдет, наверное. Так она оправдывала Юрия.
Нам, как то неудобно было засиживаться, начали по домам расходиться. Ленке тоже неудобно было, что так получилось. Стала она на следующий день всех приглашать, на это же время. Мужики же решили, что пусть Юра сам всех завтра и созовет, так правильно будет. На том и порешили. Разошлись. Но осадок на душе, какойто, не приятный остался, да и Матрена, опять креститься стала, тьфу.
А на следующий день, снова на работу Ленка является счастливая вся, да какая-то заспаная. Оказалось, что Юрасик таки пришел, да поздно очень, в акурат в начале второго. Особо не поговорили, опять любовь любовная. Только одно твердил, что соскучился Елена, соскучился. А поутру, видимо снова в сельсовет поехал. Недорешали с документами там, наверное.
Мы плечами пожали. Ленка снова звать нас стала, а мы на своем, как вчера решили, что пусть Юрий сам всех и пригласит. А что? Правильно все!
Юрий так и не пригласил никого в тот день. Да вот ночью, услыхали мужики, как гармонь играет да песни поют. Веселье, стало быть, гдето? Да у кого ж, в столь поздний час? Решили проверить сельчани. А тут еще, как назло, Матрена Горбатая, примазалась, пойду, говорит с вами и все тут, мол, без нее мы совсем дураки и ничего не понимаем. И поковыляла с нами, позади всех.
Идем по селу, прислушиваемся, откуда веселье, а то из Ленкиной Кирпы хаты. Мы туда, всей гурьбой, радостные за подругу. И чем ближе, тем громче оттуда частушки несуться да меха гармони разрываются.
Дверь открыли, музыка и пропала, а посреди хаты, Ленка одна танцует, улыбается, подпевает. Мы так и оторопели. Смотрим на нее, а она нас и не замечает вовсе. Зовем ее, а она и не отзывается. На стол перевели взгляд, а там еда, со вчерашних наших поседелок, недоедки гнилые, по тарелкам черви ползают, мухи да прочая насекомая нечесть роиться, вонь от стола того, невыносимая.
Тут и Матрена подоспела. Расступились люди, ее пропустили. Она посмотрела на все это и говорит.
– Так тут покойнички гуляют. Вон и сынок мой и муж. А там, на баяне играет, Люська, брат твой.
Люська в обморок, брат то ее тоже с фронта не явился. А на всю округу слыл лучшим баянистом.
– И Любаня тут с Марьяной, за столом сидят. – Продолжала Матрена.
Любаня