– Ну, раз так, тогда понятно! Простите, что я не очень разбираюсь в тонкостях психотропной техники. Но ведь и наши программисты во время перезаписи всё же выключали экран вагона, да и при операциях экран мешает, спросите любого хирурга.
– Да, экран мешает интуитивной индукции, наверное, поэтому и выключали, то есть не ради процесса перезаписи, а ради себя, чтобы думалось легче.
– Ваш план, коллега, мне кажется целесообразным, но мне надо подготовиться к проведению этого эксперимента. Надо нашпиговать место повреждения оптоволоконными камерами и источниками света.
– Надеюсь, наш предохранитель от возможного восстановления функции спинного мозга убирать не придётся, иначе риск будет слишком велик.
– Нет! Наш золотой шекель нам нисколько не помешает. Активность регенерационного процесса мы увидим и так.
– Прекрасно, тогда приступайте к этой операции, с выводом из наркоза немного подождём. Господа программисты, прошу внимания. Через час хара будет готов к проведению нового эксперимента. Я вас прошу сделать следующее: изолируйте машинную личность хара от новых записей, откройте новые книги в памяти главного вычислителя для записи протокола нашего испытания, проверьте все торсионные приёмники и дешифраторы – мне нужна полная запись эксперимента по всем каналам. Обеспечьте также параллельную синхронную запись изображения по оптическим кабелям, которые вам даст Элияху. И последнее – удвойте мощность ментального экрана вагона и выведите на программный пульт вычислителя кнопку управления этим параметром.
– Извините, Шиммон, но всё это мы сможем сделать только к завтрашнему дню, – сказал Калев.
– Я, пожалуй, тоже буду готов только завтра, – добавил Элияху.
– Ладно, завтра так завтра! Постарайтесь ничего не упустить. Я тогда пойду домой. Назначаю начало эксперимента на пять часов вечера.
Шиммон вышел из лаборатории и направился к дому. Откуда-то выскочила Бильха и стала виться под ногами и мурлыкать.
– Бильха, кисонька моя, если бы я умел с тобой разговаривать!
Шиммон задумался об Эстер. Она стала уже взрослой девушкой. Семнадцать лет – возраст совершеннолетия. В этом юном возрасте она уже намного обогнала в своём развитии и своих одноклассников, и своих сверстников. Давно сдав все экзамены за курс средней школы, Эстер, тем не менее, не уходила из школы, предпочитая оставаться вместе с братом, которого она любила больше всех на свете. Дани тоже предпочитал больше проводить время с сестрой, нежели общаться со своими одноклассниками. Ни Дани, ни Эстер ещё не познали чувства первой любви, и Ада начала беспокоиться за свою дочку. Ноах же успокаивал Аду тем, что с телепатами всегда так, потому что они отличаются