– Доброго дня, Харден. Разве ты не на работе?
– Дали несколько выходных, вот и отдыхаю, – улыбнулась девушка, убирая ключи в сумку. – И я рада Вас видеть. Как миссис Нортон?
– Ох, милая, – улыбка тут же исчезла на морщинистом лице. Возраст всегда брал своё, но в тот момент даже мельчайшие морщинки начали казаться более глубокими, делая черты лица ещё более утомленными. Словно человек устал жить. – Нездоровится ей в последние дни. Сердце совсем слабое. Сам только из больницы вернулся: забирал результаты анализов и рецепт на лекарства.
Волна беспокойства охватила девушку изнутри, услужливо подкидывая не самые приятные сценарии будущего, но приходилось держать себя в руках. Не стоило нагнетать обстановку, особенно если всё не так плохо, как ей казалось.
– Что говорят врачи?
– Известно что, – тяжело усмехнулся мистер Нортон, звеня металлической связкой. Руки с некогда сильными пальцами сейчас дрожали навесу. – Высокое давление, аритмия. Поменьше нервничать и придерживаться поддерживающей терапии. Ничего нового.
– Она сильно переживает?
– Ей лучше не смотреть новости. Слишком много сейчас происходит, не с её характером воспринимать решения Совета.
– Вы про возможное расселение?
– Оно не возможное, Харден, – покачал головой старик, наконец, расправляясь с замком. Заедающий механизм никак не хотел поддаваться. Мистер Нортон задумался: как давно он отлаживал поворотную систему? Наверное, последний раз лет пять назад. – Расселение будет, и очень скоро. Вопрос лишь в том, как сильно это отразиться на нас – тех, кто не относится к процедуре напрямую.
– Что Вы имеете ввиду?
Она не понимала, о чём говорит старик. Процедура расселения всегда была прозрачной для любого, кто желал ознакомиться с деталями. Но даже так мало кто искал дополнительную информацию: весь процесс детально транслировался по всем новостным каналам. Такое событие! Улучшение качества жизни тех, кто оказался на самом краю. Так было с первым сектором, по иронии судьбы ставшим первопроходцем в церемонии расселения людей. Нет ни единой причины, по которой правительство в этот раз решит поступить иначе.
Однако одного взгляда на чужое лицо хватило, чтобы по спине пробежал нервный холодок: о чём бы ни думал мистер Нортон, о расселении он говорил не как о благе человечества. Для него это то же, что и жатва. Та, о которой не говорят на уроках истории, упоминая лишь дату начала новой жизни. Ориентир их времени, о котором предпочли забыть.
– Если всё пойдёт так же, как и двадцать лет назад, вряд ли все будут довольны.
– С первым сектором не возникло никаких проблем…
– И даже Ночь огня не в счет?
– Те люди оказали сопротивление, когда военные приехали забрать их, – Харден