© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Янтарь
– Виталик! Вита-а-а-алик! Где же он? Мы идём проводить гостей и скоро вернёмся. В комнату не заходи, там сквозняк.
Хлопнула дверь, и я остался в доме один.
– Сквозняк,– подумал я. Кто это? Имя такое страшное! Я заглянул в комнату, но никого в ней не увидел. И под столом никого нет. Может, закрыть окно? А вдруг Сквозняк залезет в него!
На столе осталось много еды. Я съел кусочек колбасы, сыру, зачерпнул ложкой салат из блюда… И тут, словно впервые, увидел потолок. Он был белый, ровный, гладкий. Взгляду не на чем было остановиться, и у меня закружилась голова. Я смотрел на потолок и чувствовал, что меня начинает тошнить. И тогда, наколов на вилку кусок селёдки, я швырнул этот кусок в потолок. Мне стало легче. В потолок полетел ещё один кусок селёдки и ещё, ещё, ещё… Я, как зачарованный, смотрел на появляющиеся пятна… Из них получался красивый узор…
Открылась дверь, появился папа и увидел, что я делаю… Меня сейчас будут бить!.. Папа с ремнём в руке тащит меня в другую комнату.
Но меня вырывают из папиной руки, и я чувствую пухлую, тёплую бабушкину руку.
– Не смейте его бить, – кричит она, – этот ребёнок необыкновенный!
Бабушка моя! Это она специально так говорит, чтобы спасти меня. Я держу её за руку и иду с ней в её дом у моря. Время от времени я вытираю слёзы о её теплую руку.
– Ты зачем это сделал? – говорит она строго.
– Я не знаю.
– Ты должен понимать, что делаешь, скоро вон в школу пойдёшь…
– Бабушка, этот потолок меня испугал. Я не люблю, чтобы было совсем белое и ровное. Там должна быть хоть точечка.
– Этого я не понимаю, – ответила, вздохнув, бабушка. – Врачам, что ли, тебя показать?…
Мы шли по лесной дороге, я посмотрел вверх и между верхушками сосен увидел облако с рваным, сверкающим краем… И ещё увидел чайку… Она замерла в небе неподвижно. Из-за облака выглянуло солнышко, и я улыбнулся. Мне стало так хорошо, я прижал бабушкину руку к лицу и вытер об неё последнюю слезинку.
– Я куплю тебе большой альбом с белой бумагой, – сказала бабушка. – Там будет много белой бумаги. Вот и ставь на ней точечки, можешь на ней рисовать, можешь бросать в неё селёдку… Горе ты моё, горе! Никто тебя не поймёт! Что из тебя вырастет? Ну, а мой потолок тебе нравится?
– Да, бабушка, на нём трещинки.
– Слава Богу! Иди лучше на море, но далеко никуда не уходи. День-то какой хороший!..
Я сбежал по горячему песку с дюн. Передо мной шумело море, ветер был солёным и вкусным. Мне стало так легко, я подумал о чём-то очень хорошем, и сердце моё забилось! Как хорошо! Как хорошо!.. И вдруг всё прошло. Я стоял на продуваемом ветром пляже, один у шумящих волн, и мне стало так одиноко, так плохо, что выступили слёзы. Ведь только что было так радостно… О чём же я думал только что? Хочу вспомнить… хочу туда вернуться, но не могу. Всё куда-то ушло. Я посмотрел в небо и не увидел облака с рваным сверкающим краем… И чайку тоже я не увидел. Куда бы я ни смотрел, небо было чистым, голубым, ровным, гладким… И я не стал на него больше смотреть.
Палочкой я разгрёб ил у самой воды и… увидел – чудо! На тёмном иле лежал огромный янтарь. Я схватил его и прижал к себе, стал разглядывать, приблизив к лицу. Он был, как мёд, он был, как солнышко. А ещё он был тёплый. Я прижал его к щеке. Да, тёплый! Я спрятал его в карман шорт и стал искать ещё, продвигаясь вдоль моря, разгребая палочкой ил, и тут мою ногу пронзила боль.
– А-а-а! – вскрикнул я и запрыгал на одной ноге.
– Мальчик, что с тобой? – услышал я голос и увидел девочку, сидящую на голубой лавке у самой воды. Волны разбивались о берег, пена доходила до самых ног девочки.
– Я наступил на казарагу! – морщась от боли, ответил я и допрыгал на одной ноге до лавки.
– Тебе очень больно? – спросила девочка.
– Щипит!
– Мальчик, а ты не можешь… когда у тебя пройдёт нога, найти мне красивые ракушки, а то я нашла некрасивые.
Она протянула мне свою тонкую руку и показала браслетик из ракушек на нитке. Да, ракушки были тёмные, облупленные, некрасивые.
– А ты сама не можешь найти?
– Я ничего не вижу!
– Совсем ничего не видишь?
– Совсем ничего.
– И никогда ничего не видела?
– Конечно, видела. Всё видела, это у меня с прошлого лета… я тогда заболела… и всё стало чёрным. И, чуть подумав, девочка спросила: – А какой ты?
– У меня тёмные волосы.
– А ещё?
– Не знаю. Больше ничего. Только тёмные волосы.
– Можно я их потрогаю? – попросила она и протянула руку.
Она коснулась моих волос, моего уха, и мне стало щекотно.
– А как тебя звать? – спросила вдруг она.
– Виталик.
– А