Теперь…
Здесь – как обычно: кустарник у дома,
Низкое небо, на стёклах вода.
А у меня теперь всё по-другому:
Я уезжаю Туда.
Птица зальётся прерывистым плачем —
Я его знаю почти наизусть,
Осени не представляя иначе, —
Но про себя улыбнусь.
Мне теперь есть в чём случайно отвлечься.
Радуют ветер и город сырой,
Стала холодная серая вечность
Самой желанной порой.
Всё повторяется снова, по кругу —
Выпала только простая деталь:
Пусть нас теперь приближает друг к другу
Эта блестящая сталь.
Я ведь три года жила в ожиданье,
И для меня отворяется дверь:
Синее небо и солнце – туда мне.
Сладкое слово «теперь»…
«Эти бледные руки…»
Эти бледные руки,
Эти тонкие пальцы —
Тусклый отсвет разлуки,
Верный признак скитальца.
На вершине, на скате ль,
На краю, на пороге —
Не сдается искатель
Настоящей дороги.
Облетают, намокнув,
Тёмно-синие листья,
Налипают на стёкла,
А меж ними, как лисьи,
Жёлто-красные лапки
Беззаботного клёна.
Как-то тянет заплакать
Над столом запылённым.
Лампа, ручка, тетради,
Плед и кресло – а это
В грустном встреченном взгляде
Образ-символ поэта.
Вот и бродишь по строчкам,
По столбцам и страничкам,
Вот и маешься ночью,
Чтоб не слабла привычка,
Вот и молишь: останься! —
Синий листик от скуки,
Вот и тонкие пальцы,
Вот и бледные руки…
«Стало меньше наивных стихов…»
Стало меньше наивных стихов,
Больше вдумчивой взвешенной прозы.
То, что раньше давалось легко,
Получается как под угрозой.
Осень давит дождём на стекло,
Оставляет унылые лужи.
Мало времени – это предлог,
А причина молчания глубже.
Ироничный внимательный взгляд,
За окном опустевшие ветви.
Это просто душевный разлад,
Одиночество и безответность,
Отдалённость меня от тебя,
Разделённость и распределённость.
Монотонные капли дождя,
Силуэт полинявшего клёна.
Бледный, серый сентябрьский восход,
Тускло-жёлтые окна напротив.
Лист. Не светлые блики стихов —
А прямые и жесткие строки…
Позднее возвращение
Свет луны немой и бледный,
Тонкой льдинкой тёмный край.
Я одна вхожу в последний,
Засыпающий трамвай.
И плывёт, необогрета,
Монотонно дребезжа,
Красно-жёлтая