Я внимательно смотрела на собеседницу, ожидая продолжения.
– Бабка говорила, что владеющие Даром слышат голоса иных миров.
– Слышат, – признала я осторожно, – но Ворон не поэтому взял меня в дом.
– Но ты владеешь искусством… колдовством?
Я снова ответила кивком.
Воцарилось молчание, и лишь через минуту я решилась его прервать:
– Ты боишься меня?
Бриана повела плечом.
– Мне нечего бояться тебя. Я же не боюсь всадника с мечом – хотя у меня и нет меча. Но это несправедливо – что одним из нас даровано больше, чем другим.
– Ты красива и умеешь привлекать мужчин. Я – нет. Я умею только колдовать. Так на чьей же стороне справедливость?
– Ты уверена… что красота – это дар? – спросила она.
– А ты уверена, что чародейство можно назвать даром? – спросила я её в унисон.
Бриана покачала головой и поднялась с оттоманки.
– Мне надо подумать, – сказала она, – завтра продолжим урок.
На сей раз Ворон ожидал меня, лёжа в небольшом озере, исходившем паром.
Он был абсолютно обнажён, так что я имела возможность – и, можно даже сказать, счастье – лицезреть рельефные, будто выточенные из мрамора мускулы на его груди. Такие же руки – перевитые жилами, будто тугие виноградные лозы.
Я никогда ещё не видела обнажённых мужчин – тем более таких. Разве что отца после рабочего дня, да изредка мальчишки в Башне раздевались до пояса и закатывали штаны, чтобы забраться в море или нарушить ещё какой-нибудь запрет. Последние были тощими, и самые красивые из них ни в какое сравнение с Вороном не шли.
– Я явилась на ваш зов, мой господин, – сказала я и отвесила ему ритуальный поклон, какому обучила меня Бриана.
– Ты заставила себя ждать.
– Прошу меня простить.
Меня не раз уже предупредили, что у Ворона вздорный нрав. Что не нужно его злить и не стоит принимать его выходки на свой счёт.
– Ты хотела, чтобы я рассказал тебе о том, кто хочет меня убить, – он покровительственно махнул рукой, – изволь.
Я осторожно присела на краешек бассейна, стараясь не замочить новые юбки, которые пока что своими считать не могла, и стала слушать его рассказ.
– Ты наверняка знаешь, что я двоюродный брат императора. Причём старше его на двенадцать лет. Но я его брат по матери. Она была младшей сестрой прежнего правителя. Как ты понимаешь, об особых правах на престол здесь речь не идёт – да я к ним и не стремлюсь. Однако император и его союзники благосклонно относятся ко мне. Они знают, что если с императором что-то произойдёт… В общем, ни один разумный человек в империи не станет ссориться со мной.
Я кивнула. Мне хотелось задать ещё один вопрос: почему он носит маску? Но, очевидно, не стоило его перебивать.
– Когда мне исполнилось тринадцать, меня, как и любого мальчика