Бруэр задумчиво посмотрел на сына, потом на Марту и на меня. Я под этим взглядом дрожала, словно осиновый лист.
– Кто-то заходил после него?
– Нет, больше никого не было.
– Тогда кто же напал на моего брата? – спросил молодой мужчина резко, от чего бедная Марта подпрыгнула, и вся словно уменьшилась в размерах.
– Остынь, Найт! – рявкнул красноглазый цыган на сына, а потом вновь обратился к хозяйке постоялого двора. – Я верю тебе, Марта. Мы знакомы много лет и не сомневаемся в тебе.
Марта заметно расслабилась, но взгляд все равно был еще затравленным, словно она боялась, что вот-вот благодушие Драгомира сменится яростью и ей достанется.
– Я выясню, что случилось на самом деле, – сказал он вроде бы всем, но смотрел исключительно на меня. – Найт, позови Рикана, мы забираем твоего брата домой.
Молодой человек исчез за дверью, но очень быстро появился вновь, только уже не один. С ним пришел юноша помоложе, очень похожий на Найта и девушку, имени которой я еще ни разу не слышала. Надо сказать, что все трое детей Драгомира были словно его копиями. Черноволосые, голубоглазые, высокие. Арсен лишь цветом глаз напоминал мать, а в остальном отличался от всех членов семьи.
– Ты пойдешь с нами, – неожиданно объявил старший Бруэр, а меня словно ледяной водой окатило.
Ужас пригвоздил к полу, я нервно стиснула юбку. Ничего подобного я и предположить не могла.
– Жизнь сама подарила тебе шанс, – прошелестели духи в моей голове.
А так ли это? Шанс ли это? В качестве кого я попаду в самый влиятельный дом города? Меня заберут туда как пленницу? Сомнительную особу, которая бог весть как оказалась замешана в нехорошей истории с ножевым ранением? Непроизвольно я отступила назад, но бровь Драгомира снова поползла вверх и Марта подтолкнула меня в спину.
Я собрала немногочисленные вещи, понимая, что спорить с Бруэром бесполезно. Откажусь – меня потащат силой. Мать Арсена, уже немолодая, но еще очень красивая блондинка, с такими же как у сына серыми глазами, дрожащей рукой подняла с пола окровавленный мундир. Она на мгновение зажмурилась, вероятно, отпугивая страшные мысли о том, что могла потерять первенца, и прижала его вещи к груди.
– И сними эту дрянь, – я сначала даже не поняла, кому Драгомир это сказал, но потом увидела его взгляд, сверлящий жарут.
Я испуганно приложила ладони к серебряным пластинкам, ясно осознавая, что будет, если цыган увидит метку Адуша. Я начала обдумывать пути бегства.
– Я не могу, – только и смогла из себя выдавить.
– Эти пережитки прошлого смешны до безобразия, – презрительно сморщился он. – Носить такую тяжесть на себе только для того, чтобы все знали, что ты кому-то уже принадлежишь.
– Я