Драконы. Вот о чем он мог еще рассказать.
– Я никогда не видел их так близко.
– Я их вообще не видела, – сказала Зури.
– Они огромные. Черные, как тени. Я чувствовал их жар. Это… На самом деле нельзя описать. И ими управляли Одаренные…
– Увещевающие.
– Что?
– Те, кто заклинает. Одаренные не управляют Стражами, они их призывают, – пояснила Зури. – Как она это делала?
– Э-э… она подняла руки и стала ими махать, – сказал Тау.
– Она махала руками? – Зури поджала губки, глядя на него.
– Правду говорю.
– Я тебе верю.
– Нет, ты опять надо мной смеешься, – проговорил Тау, стараясь не смотреть на ее рот.
– Ни в коем случае, – ответила Зури, и ее полные губы изогнулись в ясной улыбке, глаза засверкали. – По-моему, это смешно звучит – что Одаренная управляет Стражем, просто размахивая руками.
– Это выглядит не так, как звучит. Там… ты чувствуешь эту силу.
– Продолжай, – сказала Зури, стоя все так же близко.
– Была еще одна Одаренная, она была вместе с Ингоньямой. Хедени схватили ее, когда…
– Что? – Улыбка Зури померкла.
– Они убили Ингоньяму и забрали Одаренную.
Она отступила на шаг.
Зачем было ей это рассказывать? Может, стоило еще и описать, как выглядели мертвые?
– Не надо было мне ничего рассказывать.
– Это я виновата, – проговорила Зури еле слышно. – Я все расспрашиваю, как ребенок, представляю только славу и доблесть, храбрых воинов и чудесных Одаренных. Но это же не так, да?
– Да, – подтвердил Тау. – Не так.
– Не так, – эхом повторила Зури, опуская глаза.
Наступила тишина, и Тау понятия не имел, как ее заполнить.
– Тау, я пришла сюда не просто так. Когда я услышала, что ты ушел в Дабу, я так разволновалась, я… Тау, у нас осталось мало времени перед тем, как ты уйдешь тренироваться на Ихаше, и я не хочу вспоминать прошлое с сожалением. Я лучше поступлю дурно, чем не сделаю ничего и буду всю жизнь гадать о том, что могло бы быть.
Ему стоило сказать ей, что она красива, когда у него была такая возможность.
– Тау?
– Да?
Зури сделала шаг вперед и поцеловала его. Все его тело напряглось от потрясения. Ее губы, сначала нежно прижимавшиеся к его рту, стали настойчивее, и у него застучало в висках так, что начало покалывать кожу головы.
Он не знал, что делать со ртом и руками, а ощущение было такое, будто там, где он касался ее, кожу нагревало пламя. Тау обвил ее руками, прижал к себе и стал молить Богиню, чтобы этот момент продлился бесконечно. Ему захотелось умереть вот так, обнимая ее… Но она оборвала поцелуй.
Он открыл глаза, удивленный тем, что солнце по-прежнему светит в небе. Несколько бесценных мгновений для него не существовало ничего, кроме Зури.
– Мы должны остановиться, – сказала она, понизив голос. – Мы же не хотим зайти слишком далеко.
В голове у Тау была будто одна солома.
– Зури… – промолвил он и сам удивился,