– Вы поплатитесь, – сказала девочка. Дёрнула за руку сестру, и обе они побежали к изгороди.
– Только попробуйте вернуться!.. – опомнившись, прокричала Лотта им вслед. Щёки её пылали, сердце болезненно колотилось.
…Но это всё были пустяки. Пустяки по сравнению с тем, что на следующее утро обнаружила Лотта.
Там, на земле, где стоял почивший дуб, лежал пластиковый пупс, запятнанный красным. А рядом, как, бывало, сладкое подношение, на листе лопуха багровели свежие капли крови.
«Феи не простят», – шепнул ветер, и ноги Лотты подломились. Живот резанула ужасная боль, стало мокро и страшно.
– Рик! – не своим голосом закричала Лотта.
И всё потемнело.
***
Она не знала, сколько прошло времени. Лишь запомнила резкий, больничный запах, свет и людей: в халатах, масках и шапочках. Где-то, без сомнения близко, стоял Рик. Наверное, это он держал её за руку, как тисками, пока врачи тащили из истерзанной утробы их первенца. Их сладкого Рика-младшего…
Его глаза были голубыми, а личико – красным и сморщенным. Лотта чётко запомнила это, перед тем, как погрузиться в сон без сновидений.
Но, когда малыша принесли покормить, улыбка вдруг застыла на её лице.
– Что такое, дорогая?
– Это не наш сын.
– Что? – поперхнулся Рик.
– Это не наш сын!..
И были слёзы, и был вызов медсестры с успокоительным, осмотр малыша и новые разговоры.
– Шарлотта, родная, тебе показалось…
– Его глаза были голубыми, голубыми!
– Карие глазки, замечательные, как у твоей мамы…
– Нет!
Младенец лежал на руках отца и, некормленый, тихонько плакал. Вдруг задохнувшись, Лотта вспомнила ужас на месте дуба.
– Что? Пупс в крови? – нахмурился Рик после её рассказа.
– Ты должен был увидеть!
– Милая, я прибежал на крик, я видел только тебя. Тебе показа…
– Это всё девчонки! Всё из-за них! Это они, это…
«Феи не простят».
Лотта осеклась. Взгляд её перешёл на младенца – и встретился с таким же внимательным взглядом тёмных глазок.
«Вы поплатитесь».
– Подкидыш фей, – прошептала Лотта, вспомнив детские сказки.
И захохотала в истерике.
***
…Перед выпиской Лотта узнала, что соседи переехали.
– Я думал, ты обрадуешься, – удивлённо сказал Рик, сообщивший эту новость.
Жена бледно улыбнулась ему.
– Да, милый. Это… здорово.
Рик-младший лежал на её руках и спокойно сосал грудь. Он вообще был спокойным: не кричал, не плакал… Медсёстры нарадоваться не могли: «У вас такой сладкий пупсик, миссис Гордон! Просто сказка!»
Сладкий. Сказка.
Лотта заставляла себя улыбаться. Паника прошла, курс успокоительного делал своё дело. Фей не существовало в природе. Но что-то, что-то… что-то заставляло застывать ледяной статуей, когда маленькие влажные губы обхватывали сосок. Как будто это было неправильно.
«Как