Принято считать, что при Павле I традиция народных праздников прервалась160. Действительно, существует указ от 29 декабря 1796 года, в котором говорится: «Вольные спектакли запрещено давать во весь Великий пост и во всю неделю Святые Пасхи»161. Однако, как свидетельствует аббат Жоржель, Павел I не только не запретил народные увеселения, но и сам наблюдал за ними162. Описание Масленицы в царствование Павла I встречается также в мемуарах Меермана163. К изданию приложены две гравюры Й.-Е. Маркуса с изображениями гор на Неве и качелей на Царицыном лугу – Марсовом поле.
Судя по периодике, начиная с 1810‐х годов размах гуляний стремительно возрастает. Газета «Северная почта» 26 апреля 1813 года впервые поместила подробный отчет о народном празднике: «Несколько уже лет как сии увеселения устраиваются обыкновенно на Исаакиевской и Петровской площадях. Там были ныне две летние горы, 8 театров народных, 4 каруселя, 150 качелей круглых и 120 веревочных: все сие поставлено было по плану и фасаду. <…> Были дни, в которые с гор скатывалось по 7000 человек один после другого, а в театрах перебывало зрителей до 30 000. В первые три дни уже карет и колясок было по два и по три ряда вокруг качелей по всему пространству обеих площадей… <…> Число же оных (экипажей. – А. К.) вообще на гулянье сем примерно полагать можно до 3000»164.
Появление на «сарае для комедий» балкона с зазывалами (вероятно, в конце XVIII века)165 оказало огромное воздействие на характер и структуру гулянья: представление отныне выносится к наружным стенам балагана, становится своеобразной «театрализованной рекламой»166.
«Взойдемте в средину сего волнующегося замка, коего стены с одной стороны составляют вертящиеся качели, с другой горы, а с остальных сараи для комедий, – сообщал наблюдательный Павел Свиньин. – На балконах сих последних дурачатся паяцы и гремит разноголосая музыка. Посмотрите, как от доброго сердца хохочет добродушный народ над пестрыми сими Момусами. Острота их более всего веселит зрителей и привлекает в комедии, несмотря, что шутки их большею частию бывают неудачны, как и многих остряков большого света. Один паяц лазает по кровле с маленьким медвежонком, одетым в детское платье… <…> Другой с балкона отдает отчет хозяину своему, облеченному в одежду Сципионов и Цезарей, о числе людей, идущих в комедию… <…> Там, на третьем балконе, – драка кукол (Полишинель). Ревнивый муж бьет неверную жену. Баталия сия сопровождается презабавным разговором между супругами, забавным по существу материи, а более по выговору простонародных русских слов исковерканным голосом немца или итальянца»167.
Балкон как сценическая площадка стал обязательной принадлежностью балагана, а позже