– Какой еще инфант? – Николай подошел к Люсе и через её плечо заглянул в кроссворд. – …Точно. Подходит. Инфант. А я не знал.
– Ко-роль, – проговорила Люся, старательно вписывая буквы в клетки коротким карандашом. – Подошло…
Василий огорченно вздохнул:
– Откуда ей про инфанта… Если уж даже я не знаю!
Стас с Николаем сдержанно промолчали.
Вася опять разглядывал супругу:
– Люсенька… А может, спать? Бай-бай?.. Я тебе чего хорошее скажу-то во сне, а? – Люся, прикрыв рот ладонью, широко зевнула. – Вот-вот. Давай, моя сладкая, а? – И Василий вдруг на какой-то странный манер, с паузами, тихонько запел древнюю колыбельную:
Гуркота, гуркота…
А Люсеньке дремота…
Сон да Дрёма вдоль по улочке прошли…
К моей Люсеньке зашли…
Под головку спать легли…
Баю-баюшки баю…
Баю девочку мою…
У Николая задрожал подбородок, лицо Стаса уже щедро омывали слезы, Люся нервно подняла ладонь и уткнула в переносицу длинные пальцы, а Василий тихонько продолжал:
Прилетели гулюшки…
Садились на люлюшку…
Они стали гурковать…
Стали Люсеньку качать…
Прибаюкивати:
Спи, Люсенька, засни…
Угомон тебя возьми…
Крыши домов всё четче прорисовывались на светлеющем небе. Стас и Николай сидели на подоконнике Васиной кухни со стороны улицы, а Люся всё еще коротала ночь у настольной лампы. Теперь она разглядывала старые фотографии, вываливающиеся из пухлого альбома.
– Не успеем мы к Лерке, точно не успеем, уже пятый час. – Николай оглянулся на Люсю с Василием.
– И торопить неудобно. – Отозвался Стас.
– Да уж…
Василий стоял за спиной у Люси и тоже разглядывал фотографии. Иногда, дрожа крыльями, он чуть приподымался вверх, иногда нагибался, чтобы заглянуть ей в лицо. Иногда грустил, иногда веселился:
– О! А это мы в Репино… Помнишь, у тебя в воде купальник развязался, а ты нарочно не заметила! Коза!.. Вот ведь нарочно, а? Люськ, нарочно?.. Ха! Мужики на пляже спины сожгли, перевернуться стеснялись… Так им и надо, кобелям… А это, Люсь, я. Узнаёшь? – Люся с непонятным выражением лица засмотрелась на фотографию бравого старшины – кудлатого Василия времен армейской службы, а Вася обогнул стол и снова сел напротив, чтоб видеть её лицо.
– …Ну, что, девочка… Спать-то ты, сегодня уже не пойдешь, это понятно… Ну, ладненько тогда… Прощевай, родная. В другой раз примчусь.
Василий встал, помедлил, глядя на жену, затем выпорхнул из кухни и завис прямо перед крылатыми коллегами:
– Извиняйте, братцы… К твоей-то, Колян, поздно уже, а?
– …Спать-то она еще долго будет… Да и сны под утро глубже… А вот куда её звать-то теперь? Нам же в цех ночью надо.
– А чё ночью-то обязательно? Чё ночью-то? Кто нас днем-то заметит?
– Ну, ты тупой, Вася! – Стас выразительно постучал себя по лбу. – Мы-то