20
Седов П. М. Закат московского царства: Царский двор конца XVII века. СПб., 2006; Bushkovitch Р. Peter The Great.
21
См.: Zitser Е. А. The Transfigured Kingdom: Sacred Parody and Charismatic Authority at The Court of Peter The Great. Ithaca, NY, 2004 (русский перевод: Зицер Э. Царство Преображения: Священная пародия и царская харизма при дворе Петра Великого. М., 2008).
22
Редин Д. А. Административные структуры и бюрократия Урала в эпоху петровских реформ: Западные уезды Сибирской губернии в 1711–1727 гг. Екатеринбург, 2007.
23
Beik W. Absolutism of Louis XIV. P. 208.
24
Мое понимание поведения индивидов, из которого я здесь исхожу, близко к изложенному в работах: Ermakoff I. Rational Choice May Take Over // Bourdieu and Historical Analysis / Ed. P. Gorski. Durham, NC, 2013. P. 89–106; Ermakoff I. Theory of Practice, Rational Choice and Historical Change // Theory and Society. 2010, August. № 39. Р. 527–553. См. также: Aya R. The Third Man; or, Agency in History; or, Rationality in Revolution // History and Theory. 2001, December. Vol. 40. № 4. P. 143–152.
25
Rowlands G. The Dynastic State and The Army under Louis XIV: Royal Service and Private Interest, 1661–1701. Cambridge, 2002; Soll J. S. The Information Master: Jean-Baptiste Colbert’s Secret State Intelligence System. Ann Arbor, 2011; Graham A. Corruption, Party, and Government in Britain, 1702–1713. Oxford, 2015; Wakefield A. The Disordered Police State: German Cameralism as Science and Practice. Chicago, 2009. P. 138.
26
Rowlands G. The Dynastic State. P. 1, 266.
27
Wakefield A. Disordered Police State. P. 16.
28
Ransel D. L. The Politics of Catherinian Russia. P. 7, 134. Почти одновременно с Ранселом феномен «бюрократической политики» XIX века был «открыт» Альфредом Рибером (Rieber A. J. Bureaucratic Politics in Imperial Russia // Social Science History. 1978, Summer. Vol. 2. No 4. P. 399–413) и другими историками, развивающими его идеи. В частности, Питер Холквист продолжает эту линию в своем исследовании Главного управления земледелия и землеустройства в 1900–1920-х годах., однако его интересуют в первую очередь идейное измерение и особая институциональная культура, возникающая в рамках данного ведомства, а не траектория институционального развития как таковая (Holquist P. «In Accord with State Interests and The People’s Wishes»: The Technocratic Ideology of Imperial Russia’s Resettlement Administration // Slavic Review. 2010, Spring. Vol. 69. № 1. P. 151–179). Брайан Дж. Бек в своей недавней работе указывает, что поглощение империей территории донских казаков, в результате которого в этот регион и пришли современные представления о территориальных границах и суверенитете, было отражением сложного и постоянно меняющегося баланса сил и интересов между разными царскими сановниками и ведомствами, а также способности самих казаков навязывать царским представителям повестку и концептуальный аппарат и, наоборот, манипулировать навязываемыми им самим из Москвы представлениями (Boeck B. J. Imperial Boundaries: Cossack Communities and Empire-Building in The Age of Peter The Great. Cambridge, 2009. P. 3, 7, 117).
29
Анисимов Е. В. Государственные преобразования. С. 46–47.
30
Жуковская А. В. От поручения к учреждению: А. А. Курбатов и «крепостное дело» при Петре I // Очерки феодальной России. М., 2009. Т. 13. С. 314–376. Роль индивидуальных иерархов в трансформации православной церкви при Петре и его преемниках недавно была рассмотрена в работе: Ivanov A. V. Reforming Orthodoxy: Russian Bishops and Their Church, 1721–1801. PhD diss. Yale University, 2012.
31
Серов Д. О. Строители империи: Очерки государственной и криминальной деятельности сподвижников