– Но ведь был же какой-то повод? Федя, ну не бывает, чтобы подобное сотворили вот так, вдруг…
– Я же вам говорил: я сам виноват. Ничего не отрицаю. Доигрался – в очередной раз. Вообще, эта штуковина даже придает какой-то особый привкус жизни. Я могу умереть в любой момент – снова, как все.
– Федя, можно я откровенно скажу? Я прочел все разделы папки, говорил с Кротовым, видел и слышал все в ту ночь в доме Спиридовича… Но до сих пор до конца не верю. Если бы я знал, кто ты…
– Не поможет это, Андрей Палыч. Если я вот прямо сейчас, за чаепитием скажу, кем я был, назову вам свое полное настоящее имя, под которым меня знали, когда я был… живым человеком, вам будет еще труднее поверить. Знаете, мне кажется, Кротов всю жизнь не верил – не хотел, боялся. Поэтому и уничтожил архив – подогнал действительное под желаемое. Полумертвый мутант без имени и прошлого, объект – не внушал ему такого ужаса. Вы – фантастический, Андрей Палыч! Вы запросто идете ко мне домой, с интересом смотрите, как я пробую вашу кровь… Да я помню, лет десять назад мы с Кротом в переделку попали – обоих потрепало, помощи ждали долго… Из него кровь хлестала прямо на пол. Я глоток попросил! Он мало того, что табельным из последних сил махал и орал благим матом, что мозги мои по стенке размажет, так на следующий день псориазом на нервной почве покрылся весь. – Федька вдруг рассмеялся: – Эх, дурак, Федька, дурак! Я кажусь вам забавным? Знаете, Андрей Палыч, я думаю, вам просто очень хреново. Все плохо, от всего тошно, и тут – бац! – Федька, как чёртик из коробочки.
Он резко поднялся из-за стола, отошел к окну – за ним, во дворе шумел вечерний сквер, загорались окошки соседей.
– Федь… А тебе-то как хреново, – Кречетов залпом допил остатки чая. – Ты во сколько встаешь?
– Во сколько надо?
– Завтра к пяти вечера приедешь в Управление. В своем обычном виде. У тебя свой пропуск есть?
– Конечно.
– Замечательно. Завтра будем дальше все вместе работать.
– В смысле, все вместе?
– Ну не устраивать же мне планерки для тебя отдельно, для ребят отдельно. Давай Федь, сам винца выпей, погладь Бобика и ложись. Завтра жду.
Федька, не поворачиваясь, козырнул широким жестом.
– Как лист перед травой, Андрей Палыч.
– Вот и молодец. До завтра. Закрой за мной.
***
Марина не вышла его встречать. В квартире было тихо, приготовленный ужин давно остыл.
– Мариша, привет! – позвал Андрей Павлович, разуваясь. – Извини, родная, задержался.
Марина тихо сидела за кухонным столом. Перед ней стояла уже высохшая рюмка.
– Андрюша, прости, что-то задумалась. Сейчас я тебе разогрею.
– Сиди-сиди, – остановил ее Андрей Павлович. – Я сам. Ты иди, отдохни.
Он бросил в тарелку кусок мяса с грибами, картошку, поставил все в микроволновку.
– Я