Изгнание. ДИКИЙ НОСОК

действовать. Заполнив два глиняных горшка углями из костра, люди вновь полезли на камни и принялись поджигать хитросплетение веревок во многих местах. Потом, бросив горшки с углями, они спешно попрятались за выступы скал по разные стороны ущелья. Человек был совсем рядом с Урумом, на расстоянии одного прыжка. Но, полностью поглощенный тревожным ожиданием, не замечал ничего вокруг. Между тем огоньки по горящим веревкам добрались до своих целей и в расселинах между камнями стали раздаваться громкие хлопки, через несколько мгновений слившиеся в один оглушительный, сравнимый по силе с громом небесным. Каменный завал словно вздохнул полной грудью. Валуны поднялись в воздух, раскрошились и опали вниз, увлекаемые мощным потоком хлынувшей воды, будто невесомые песчинки.

      Урум был ошеломлен. Люди способны делать такое? Разрушать скалы, словно неодолимые природные силы? Как они это сделали? С помощью огня и веревок? Невероятно. Похоже, он сильно недооценивал их. Они все недооценивают опасность людей. За столетия, прошедшие после изгнания, люди многому научились, стали хитроумнее, изворотливее и злее. Тем временем, каменный выступ, за которым прятался человек, потеряв опору, стал быстро сползать в реку, увлекая за собой и его. Не раздумывая ни секунды, Урум прыгнул вниз, выхватил из потока воды человека и швырнул того вверх, в расселину, где прятался сам. Забившись в самую её глубину, ничтожный человечек расширенными от ужаса глазами смотрел на приближающегося йорга. В конце концов, он, мелко дрожа, сжался в комок и закрыл голову руками. Запахло экскрементами. Брезгливо скривившись, Урум исчез в сумерках. Люди сделали то, что хотели. Теперь они уйдут. Река широким потоком свободно текла по дну ущелья, ворочаясь, словно медведь в берлоге, вновь притираясь к знакомому руслу.

      Он по-прежнему недооценивал людей.

      Охота

      .

      В охоте на йорга Балаш не участвовал. После неожиданного спасения и близкого знакомства со спасителем, он был ни жив, ни мертв. Едва переставляя ноги после пережитого ужаса, а кое-где и ползком, они с напарником – человеком из свиты Гимруза, выбирались из ущелья почти сутки. Их уже сочли мертвыми, когда они, вконец обессиленные, показались в глубине ущелья. Но дело было сделано. Река текла, где ей и должно, а чудодейственная сила взрывного порошка повергала всех в изумление, заставляя Азара и Кенишу удвоить усилия. Ведь пока они не преуспели.

      Человек из свиты Гимруза, видевший все произошедшее с другого берега реки, немедленно упал в ноги своему господину и принялся быстро-быстро лопотать на своем языке, оживленно жестикулируя и закатывая глаза. Похоже описание йорга у чужеземца вышло на редкость красочным, так что все периодически охали, ахали и, оборачиваясь, смотрели на Балаша с смесью ужаса и изумления. Потрясение, пережитое юношей, было так велико, что, добредя до лагеря и проглотив миску похлебки, заботливо принесенную Умилой, Балаш упал и уснул.

      Когда он проснулся, вокруг царили тишина и запустение: