Ладно, надо вставать, собираться на учебу, зачётная неделя всё-таки. Ой, ничего себе, сколько времени, опять опаздываю! Ну, почему я никогда не могу выйти вовремя?! Даже если очень рано встану и быстро соберусь, то перед выходом обязательно найдутся неотложные дела: подкрасить ногти, поправить причёску, зарядить телефон, поиграть с верёвочкой с Муськой, и потом обязательно лак смажется, и придётся заново делать маникюр. И так каждый день, а результат один и тот же – опоздание.
Прибежав в университет почти вовремя, я поднялась на пятый этаж на кафедру начертательной геометрии. Нужно сейчас попытаться одну работу сдать. Хотя преподаёт у нас профессор Гранатомётов, и что-то ему сдать вообще невозможно, придирается к любой мелочи. Но этот чертёж, «сечение конуса плоскостью треугольника», я больше недели делала, миллион раз всё проверила: прямые углы не кривые, буквы ровные, размеры точные, даже толщина линий соответствует правилам. Рядом с нужным кабинетом стояла толпа, и хотя семестр ещё не закончился, но у Гранатомётова, наверно, какой-то свой календарь. Ещё на прошлой неделе он нам заявил, что все занятия завершились, а у кого ещё нет допуска к экзамену (то есть почти вся группа, а, возможно, и весь курс) могут сдать задолженности только в определённые дни. И хорошо ещё, что одногруппники заняли мне очередь, а то ждать бы пришлось полдня. Среди выходивших из этой камеры пыток радостных лиц не наблюдалось, чаще все хлопали дверью и ругались, а один особо нервный парень разорвал свою работу на мелкие кусочки. И вот я вошла в кабинет начертательной геометрии и протянула мучителю студентов свой чертёж.
– Так-так, – он надвинул на нос очки, – ну, допустим, здесь правильно, – он недовольно ткнул карандашом в развёртку конуса. Потом этим же карандашом поковырялся в ухе, внимательно вглядываясь в каждую линию и проверяя циркулем размеры.
– Ага, а на этой проекции сечение неточно построено, на два миллиметра не сходится! – и этот гад мерзко ухмыльнулся. – Свободна. Следующий!
Я пулей вылетела из кабинета, швырнув ни в чём не повинный чертёж на пол, и несколько раз глубоко вдохнула воздух. Как же хочется сейчас что-нибудь разбить!
– Ну что, не принял? – спросила меня одногруппница, поднимая конус, казавшийся теперь самой отвратительной геометрической фигурой.
– Да я эту гадость неделю чертила, два циркуля сломала, глаза уже в трубочку сворачиваются, а конусы в кошмарах снятся, зубами щёлкают, просят провести в них сечение! А этот умник всё-таки придрался к одной проекции, неточно ему показалось! Да пусть свои мозги проецирует хоть на пять плоскостей! – выпалила я на одном дыхании.
Фу, вроде, пар немного выпустила. А остальные ещё смеются. Что, представили, как Гранатомётов будет выполнять мои пожелания? Ничего,