– У всего есть своя цена. – Лука даже не отвел взгляда.
– Привыкаешь быть мясником, – продолжил Вайтек.
– А вот мясником я никогда не был. – Конечно, уже можно было бы вскочить и начистить ему морду, но рыцарь не стал горячиться. Посмотрим, как поведет себя этот кровосос, когда придет его очередь отвечать на вопросы. – Я никогда не убивал людей ради удовольствия. Пятна крови противоречат моей концепции эстетизма.
– А боль, страдания, сожаление? – напомнил Вайтек. – Ты только что мучился раскаянием, что не смог уберечь от боли какую-то ведьму.
– Зачем ты спрашиваешь меня о том, что так хорошо знаешь сам? – Рыцарь нахмурился. – Это экзамен?
– О! Конечно, нет. – Вампир горько улыбнулся. – Я не смею. Просто я видел многих Рыцарей, и редко кто из них верил. Верил в Святыню, в ее свет, в истину. В те пафосные речи о самоочищении души посредством страданий за ближнего. Мало кто из вас на самом деле является посланцем Высшей справедливости.
– Ты мне льстишь. – Лука картинно прижал руку к груди. – Я ничем не лучше остальных.
– Вижу. – Вайтек склонил голову. – Но уже не могу понять и… принять. Это слишком далеко от действительности. Но каждый имеет право на свои иллюзии.
– А как ты потерял свои? – Пора было брать реванш.
Внезапно вампир оказался прямо перед ним. Надменное лицо было перекошено от злости. Но Лука даже не пошевелился. Хотя такие выкрутасы его искренне раздражали.
Чего они все стремятся его пугать? Да еще так по-детски. Еще бы «Бу» выкрикивали.
Он собрался было поделиться своими соображениями на эту тему с Черным братом, но тот уже метнулся обратно на свой стул.
– Мои, как ты сказал, иллюзии, – начал он говорить, едва сдерживая гнев, – сгорели на костре вместе с той, которую я любил больше жизни.
– Она и правда была ведьмой? – продолжал интересоваться рыцарь.
– Была. – Казалось, сей факт вампира просто радовал. – Он губила души, вырезала сердца у детей, разрушала целые деревни.
Лука чуть не ляпнул, что у Вайтека явная склонность к сильным женщинам. Есть за чью юбку прятаться.
– Она губила жизни, – вместо этого повторил он. – А ты?
– А я любил ее. – Голос вампира звучал крайне драматически. – Я видел все ее деяния, я стоял рядом. И если она захотела бы, я сам начал бы вырезать внутренности у тех деревенских дурачков.
– Понятно. – Рыцарю стало откровенно противно и скучно. – А потом вас нашли. Ее сожгли на твоих глазах. Таково, как я понимаю, было наказание. Ну еще, может быть, пара лет отлучения со строгим постом.
Вампир кивнул, угрюмо и подавленно.
Лука тяжело вздохнул, прикрыл глаза. Где-то в груди появилось знакомое, неимоверно нежное ощущение теплоты. Оно начало разрастаться, растекаться по жилам и сосудам, оно превратилось в нестерпимо яркий свет, опаляющий душу, но не сжигающий ее, а согревающий, наделяющий чем-то, что Лука мог назвать всепоглощающей любовью.
Он