Потом опять ничего особенного не помню. А потом помню, как в пятом классе осенью пошел в Дом пионеров поступать в драмкружок. Пришел, посмотрел и понял, что рано. Помню эту мысль – рано мне еще. И отложил. Рисовал, фотографировал, чем только не занимался. Учиться мне было легко. В начале учебного года я свежие, пахнущие типографской краской учебники просто читал от корки до корки. Память у меня лошадиная. Но все эти годы болела голова. Иногда очень сильно, и тогда приходилось, чтобы воспринимать, что говорит учительница, ставить карандаш острием вверх и упирать в него голову – такую «акупунктуру» я сам себе делал. А иногда тихонько стучал головой о стенку, сзади, чтоб незаметно было. Но это как-то особенно меня не волновало тогда. В общем, такая серенькая жизнь, после этого сильных впечатлений никаких не помню аж до… по-моему, окончания седьмого класса… Или нет, это зимой было – я поскользнулся, упал и сломал ключицу. Второй раз, ту же самую, что и тогда, в детстве, когда я упал в пролет. В этот раз все было нормально, медицина уже была более прогрессивная, я был весь в гипсе, а рука торчала в сторону… А еще стоял на воротах за уличную команду футбольную, сломал кисть, отбивая мяч, – неудачно приземлился. А больше ничего особенного не было. И лишь потом вдруг началось…
Человек в определенном смысле существо двойственное. Двойственное потому, что он содержит в себе два как бы противоположных начала: начало субъективное, которое, развиваясь, получает возможность быть все более и более независимым от внешней объективной реальности, и объективное в силу того, что человек является объектом, частью природы и как тело, и как биологическая особь, и как социальный индивид, и как часть социальной природы.
В связи с этим возникают две крайние возможности: одна – помещение самоосознавания в пространство субъективной реальности (когда мы имеем дело с интровертированным типом человека), вплоть до патологической интровертированности, то есть аутизма, и другая – помещение центра самосознания во внешнюю объективную реальность. Тогда мы имеем дело с экстравертированным человеком, в качестве крайности – с человеком, который не имеет возможности вырваться из-под влияния ситуации и вынужден все время пребывать под ее властью. Отсюда мы постепенно можем перейти к пониманию того, что правильное местонахождение, сущностный момент самосознания, как чистого субъекта «Я есть», состоит в том, что оно должно находиться на границе между субъективной и объективной реальностями, поскольку сам человек – это нечто пограничное.
В этом возможность человеческого развития и в этом его уязвимость, ибо человек, взятый в его целостности и тотальности, – явление пограничное, не принадлежащее полностью ни к миру чистой субъективности, ни к миру чистой объективности. В этом его напряжение и его шанс для разворота.
Давайте