Пансионат. Алексей Николаевич Крупенков

поглаживает чье-то лицо лёгким голубым светом и ярко освещает линзы очков.

      Неделю назад он начал думать и чувствовать.  Это было запрещено. Но почему? Чем он мог нанести себе вред? Само по себе "думать" это....а что такое думать? Он не понимал.

      И вдруг на него навалился шквал вопросов, который он никак не мог остановить. Кто он? Откуда? Были ли у него родители и какое было детство? Где он учился и влюблялся ли в своих сокурсниц? С кем он дружил?

      Почему вся его жизнь состоит из серого офиса, серого утра и спокойного дня? Было такое слово "радость", оно запрещено, но что оно означает? Как это, испытывать радость? Вся его жизнь состоит из слов: комфорт, умиротворение, стабильность. Но при всем при этом его не покидает чувство одиночества.

      Он был одинок. Как он мог чувствовать?

      Он отходил ко сну и укладываются его медсестра сказала:

      – Вы сегодня чем-то взволнованы, ваш браслет выдает красный сигнал. Давайте я сделаю вам двойной укол, а завтра запишу к коучу. Вам станет легче, – проговорила медсестра и двойным узлом привязала его в койке.

      Свет резко погасили или укол погрузил его в темноту?! Он провалился в сон, как в мягкую и глухую вату.

      В очень маленьком и светлом кабинете стоял круглый стол, за ним сидело 4 человека, все одеты в серое. Молча. Несуетно. Смотрели в одну точку.

      Когда часы показали ровно 10:00 один из членов комиссии, с красным ошейником, поднялся и заговорил:

      – Ну что, коллеги?! Рад приветствовать всех! В обсуждении сегодня наш постоялец Рэн Лукет.

      Завтра, 3 октября, состоится годовщина страшной трагедии и есть вопросы по этому событию. Лишать возможности Рэна "дня скорби" мы не можем, это уже совсем не этично! Но и дать возможность в полной мере пройти этот день со всеми воспоминаниями и переживаниями мы тоже не можем. Это крайне опасно не только для него, но и для персонала! Предлагаю сделать скорбный ужин. Без упора на трагедию и с большим количеством коллег, чтобы он не успел ничего понять. А потом, если все же его память сыграет с нами злую шутку, подавить эмоции препаратами. Все согласны?