Старуха прилепила свечу на край стола и скрылась за занавесью. Вскоре она вернулась. В руках она держала что-то завязанное в сатиновый мешочек.
– Возьми это. Повесишь над дверью, так она к тебе в жисть не зайдёт.
Он встал, прижимая мешочек к груди.
– Как вы всё….
– Иди, иди. Будет заговаривать с тобой, не отвечай и не смотри на ея. У глаза не смотри.
Ушёл он от старухи ошарашенный. Грузовик ждал его на стоянке. Забыв про водку, он отправился домой. Включив свет в прихожей – остолбенел. На полу, лежал выброшенный им вчера с балкона моток верёвки с петлёй на конце. Неожиданно страх сменился яростью. Он бросился в кухню. Схватив со стены топорик для разделки мяса, он изрубил верёвку в куски и снова сбросил с балкона. Потом пробурил в стене над дверью отверстие, вбил туда дюбель и повесил на него мешочек.
На часах стрелки подходили к одиннадцати, но сон не шёл. Он выключил свет, улёгся и лежал, слушая, как в груди громко ударяет сердце.
Но вот из-за балконной двери послышался шорох. Что-то слабо царапнулось о стекло. Он не утерпел, поднялся, и на цыпочках приблизился к комнате с выходом на балкон, заглянул внутрь. За задёрнутыми шторами в свете луны маячила тень. Кто-то прижимался к оконной раме и пытался заглянуть в щель между шторами. Его так и тянуло к окну. Он подошёл, встал за шторой и прислушался.
Было слышно, как что-то со скрипом скользит по стеклу. И тут он с ужасом вспомнил, что не закрыл балконную дверь на защёлку. Он протянул руку, но рукоятка двери пошла вниз, раздался щелчок и дверь распахнулась. Он опустил глаза и отскочил на шаг. Он видел только её ноги да развивающиеся полотна штор. Он услыхал её злобный шёпот:
– Посмотри на меня, милый.
Сердце едва не останавливалось. Он будто окаменел от страха и видел только её ноги. Вот она подняла одну ногу и попыталась перенести её через порог, но колено будто упёрлось в невидимую преграду. Она попыталась войти ещё раз и снова натолкнулась на препятствие. Она навалилась всем телом – ничего.
– Посмотри на меня, милый. Посмотри.
Он, как и велела старуха, не поднимал глаз и молчал.
Наступила тишина, потом раздался вздох, и он услышал голос дочери:
– Папа, впусти меня. Посмотри, как мне холодно.
Слова перемежались всхлипами. У него перехватило горло от рыданий, но он не поднимал головы и молчал. Балконная дверь захлопывалась и открывалась вновь. Потом всё опять стихло, но ненадолго.
Кто-то стукнул во входную дверь. Он подошёл и заглянул в глазок. На пороге стояла жена. Он отпрянул от двери.
– Володя, миленький, это я, Люба. Открой.
Он упал перед дверью на колени. Рука сама тянулась к ключу, торчавшему из замочной скважины. Он отдёрнул руку