– Джесика Клоц, Интерпол.
Всё-же Куницин улыбнулся.
– Быстро же вы добрались, Джесика, чтож прошу в мою берлогу, правда у меня здесь беспорядок, сразу прошу извинить меня, Новый Год, сами понимаете, немного погуляли вчера.
Они все прошли в зал. Садясь в кресло, Джесика понимающе проговорила:
– Я хорошо знаю ваши обычаи, как вы там говорите: пить так пить, спать так с королевой.
Куницин развёл руки в стороны.
– Как-то так. Что вас привело в этот городишко спрашивать не буду, можно прямо к делу.
Джесика улыбнулась.
– Может вы хотя бы оденетесь майор? Я достаточно изучила ваше, хорошо сложенное тело.
– О, вы мне сделали комплимент! И всё-же с чего начнём.
Джесика расстегнула пальто:
– Для начала я хочу осмотреть номер моего коллеги Шварца.
Куницин деловито сложил руки на своей волосатой груди.
– Вы знаете процедуру?
– Да, вы изучите и просмотрите все документы, которые мы найдём в его номере и я отвечу на все ваши вопросы. Потом мне нужно будет переправить тело в Швейцарию.
– С этим проблем у вас не будет, думаю через пару дней мы его отдадим. – Он повернулся к Павлу: – Павел Сергеевич, потрудитесь позвонить в кафе, закажите завтрак на троих. – Затем взглянул на Джесику. – Для начала мы позавтракаем, вы составите нам компанию?
Она посмотрела на него с прищуром.
– Я составлю вам компанию.
Она изменилась в лице когда Куницин повернулся спиной и направился в спальную комнату, чтобы переодеться. Она насчитала на его спине шесть шрамов от пулевых ранений, два были совсем свежие, сроком до года.
Глава 4
К семи часам вечера в ресторан Арба начали подходить гости, здесь сегодня отмечали день рождение начальника охраны криминального авторитета города Пузыря – Аллигатора, ему исполнялось сорок восемь лет. Конечно девяностые и с ними многие авторитеты как Пузырь, канули в лету, и тот кто остался живой в девяностых стали простыми коммерсантами с большой буквы, но в городе все кому следовало знали и помнили, кто такой Пузырь на самом деле. И то что он прикрывался сейчас бизнесом, это только ширма, а может очередная криминальная фишка, как малиновый пиджак в девяностых. Пузырь оставался зависливым, жадным и кровожадным. Хоть вел себя скромно, и не блистал в открытую на публике, как в девяностые. Наступило другое время, другая жизнь, теперь делалось всё тихо, из подтишка. Его не любили, но по – прежнему боялись, поэтому на день рождение его любимца и начальника безопасности все приглашенные прибывали вовремя, будто на день рождение самого Пузыря не приехать, значит высказать неуважение ему самому.
Столы в зале были расставлены лицом к сцене так, чтобы каждый из приглашенных видел, что происходит на театральных подмостках. Всех ждала великолепная концертная програма, сам именинник и его босс восседали в центре этого полукруга и понемногу