– Доктор, подоприте чем-нибудь вход! – крикнул он стоящему в прострации Нонремову.
Его вопль сумел отрезвить специалиста по психике. Вскочив на ноги, Сергей Осипович со скрипом подтащил кресло, упер спинку в дверь. Косилка продолжала ритмично штурмовать проход, но обе загнанные жертвы облегченно выдохнули.
– Вы знаете, – переводя дыхание сказал доктор, – впервые в жизни у меня накопилось столько вопросов к пациенту, что не знаю какой задать в начале.
– Успеете задать все, – Макс вдруг пристально посмотрел в разбитое окно и добавил, – если выберемся.
В пробитую дыру медленно, на манер ос, вплыли вилы и грабли. Зависнув над полом, они немного покрутились на месте. Оглядывались.
Взгляд Макса искал какой–либо щит. «Неужели наследие предков–воинов» мелькнула совсем некстати мысль.
– Валим отсюда! – крикнул Нонремов и потащил Макса за рукав в сторону кухни.
Сленг из уст доктора звучал как мат от школьницы – дико и забавно. Несколько шагов – благо не дворец олигарха – и вот кухня, в которой самое ценное сейчас – это дверь. Но, не тут-то было. Неведомая рука с силой вытолкнула холодильник прямо на проход, и бедняга психолог второй раз за вечер оказался откинутым на пол.
– В спальню! – скомандовал Макс, и они ринулись влево. Вход туда был закрыт, изнутри доносился грохот и скрип по полу. Макс плечом навалился на дверь – не поддается. Значит, там уже выстроена баррикада. Снова лишняя, но правдивая мысль о том, почему же хозяин не сделал двери открывающимися наружу. Вилы были уже маленьком узком коридоре. За ними зловеще покачивались грабли. Медленно они плыли на Макса, готовясь к решительному удару. Макс подергался чуть влево–вправо, и садовая утварь повторила его маневр. Они были зажаты в ловушку. Макс уже представлял себе, как будет уклоняться от укола или пытаться схватить этот острый кошмар руками.
Со стороны зала снова раздался хруст стекла и стук. Подкрепление? Ножи, пилы или что тут еще есть в дачном арсенале.
Секунду спустя в коридор ворвался Чернышенко.
Первым делом он схватил левитирующие грабли и со всего размаху обрушил их на вилы. Грабли сломались, но вилы выдержали. Не дав им опомнится, парень схватил их за держак и, собрав всю свою энергию, воткнул в деревянный пол. Его глаза горели огнём, грудь вздымалась. Макс давно не видел людей в такой искренней ярости, которая сжигала их страх и осторожность. Чернышенко схватил подрагивающий обломок граблей, выскочил обратно в зал. Вернулся с пустыми руками, улыбающийся.
– Не бойтесь, – он весело смотрел на обоих мужчин. – Остальных во дворе я кое–как утихомирил.
«А машинка», – хотел спросить Макс, но тишина подсказала ему, что и