– Там располагается особая камера, – доверительно склонившись к уху девушки, сказала Глава Клана. – Из нее негодяю будет куда сложнее убежать, воспользовавшись своими мерзкими талантами.
– Гэтю сказал, что этот юноша опасен даже без сознания, – ответила Юань. Она скользнула за спину госпожи Цветок, и они с боевыми монахинями направились по узкому проходу друг за другом, стараясь реже вдыхать влажный и затхлый воздух, разъедавший ноздри и глаза. – Он изъявил желание остаться подле него, пока преступник не будет казнен или хотя бы допрошен. Сила фамильного оружия клана Бури слишком велика, чтобы пренебрегать ею – а потому я смиренно прошу Вашего позволения оставить мерзавца под бдительным надзором своего духа.
– Но ведь я думала приставить к нему парочку монахинь, что в нынешних условиях само по себе невероятное расточительство, – растерянно пробормотала госпожа Цветок.
– Если Гэтю станет сторожить пленника, боевые монахини подле него уже не понадобятся, – заверила женщину Юань. – Я знаю его нечеловеческую силу, поскольку была избрана еще с раннего детства.
– Хм, – задумалась Глава Клана. – Что ж, тогда я смогу задействовать тех двух монахинь в чем-нибудь еще! Звучит разумно, я согласна с твоим предложением.
– Госпожа Цветок, – тихо окликнула свою хозяйку одна из женщин, несшая на руках прекрасного юношу без сознания. – Мы пришли.
Узкий коридор заметно расширился, и теперь по нему, держась за руки, вполне могли пройти двое людей среднего телосложения. Справа на стене расположилась приоткрытая полукруглая дверца, из-за которой наружу выглядывала зловещая чернота без малейшего блика или хотя бы серого пятнышка. Девушка невольно поежилась, представляя, как делает шаг в эту леденящую кровь мглу, и на ходу принялась проделывать дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться.
Глава Клана бесстрашно ступила внутрь, открывая дверь шире, и Юань закашлялась от мерзкого зловония, наполнявшего камеру. Пока она стояла в полной растерянности, не зная, что предпринять, боевые монахини скользнули следом за своей госпожой, разжигая на стенах неведомые девушке символы с помощью вложения в них своей ци и прекрасных светящихся рун – также секретных. Впрочем, у каждого клана были свои особые приемы и методы, которые члены семейств не скрывали, однако предпочитали держать при себе, словно редкие драгоценности.
Девушка облокотилась о стену и прикрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от влажного зловония подземелий, однако мысли путались, а медитировать не получалось.
– Призовите фамильное оружие, госпожа Буря, – обратился к ней незнакомый женский голос, и девушка, приоткрыв глаза, увидела боевую монахиню, что стояла на пороге, прижимая к груди безвольного пленника в алом халате. – Кажется, Вы говорили, что господин Гэтю согласился сотрудничать.
– А?.. Да, разумеется! – В руке мгновенно материализовался деревянный шест, и девушка почувствовала злорадное