сейчас «верит» библии. Именно «верил» и «верит» вместо «знал» и «знает». Он давно уже забыл, чему его там учили из механики Ньютона и теории Эйнштейна, а потому верит своим искаженным обрывкам прежних псевдознаний и очень или не очень примитивному бреду наукообразных маразматиков с «голубого» НТВ. А учили его не тому, что теория относительности Эйнштейна опровергла классическую механику, а тому, что она блестяще подтвердила ее, уточнив при этом рамки (область) применения. Материалистическая диалектика (по-другому: диалектический материализм или сокращенно –
диамат) и исторический материализм
(истмат) нас учат, что знания человечества действительно относительны. С одной стороны – еще малы, с другой – огромны. Они постоянно расширяются. И они верны, так как непрерывно подтверждаются опытом. И они же непрерывно уточняются. Заметьте:
наши знания не опровергаются, а уточняются. Именно таково и отношение теории Эйнштейна к теории Ньютона. При наших обыденных в земной жизни скоростях перемещения, с которыми только и оперировало человечество в течение двухсот пятидесяти лет со времен Ньютона до Эйнштейна, все формулы классической механики работали прекрасно. При скоростях материальных тел или полей соизмеримых, тем более, приближающихся к скорости света, эти формулы становятся приближенными или даже неверными, в них необходимо добавлять релятивистские поправки. Т. е.
формулы Ньютона входят составной частью в более общие (и более точные) формулы Эйнштейна. Всего лишь! Вполне возможно (и даже наиболее вероятно), что при введении единой теории поля формулы Эйнштейна войдут составной частью в более общую какую-то иную формулу. Но для известных на сегодня областей применения, они верны. И для этих областей останутся верны и в будущем.
Верующим людям кажется, что отказ от того или иного научного представления свидетельствует о недостоверности человеческих знаний. Действительно, ученые отказываются нередко от прежних теорий, но лишь тогда, когда они получают возможность еще ближе подойти к истине. И самое главное заключается в том, что они не могли бы сделать этого очередного шага без помощи тех самых представлений, от которых теперь отказываются. Развитие науки напоминает подъем по лестнице, ступенька за ступенькой. Можно иногда перескочить через одну, две ступеньки, можно задержаться на одной из них, но, прежде чем добраться до верхней, так или иначе придется подниматься по ступенькам. Если бы наука никогда не пересматривала своих положений, она не двигалась бы вперед, и мы до сих пор, как и сочинители библейских сказок, считали бы Землю центром мироздания, центром Вселенной, обогревались пламенем костров, одевались бы в звериные шкуры. Не было бы у нас ни атомной энергии, ни радиотехники, ни ракет, ни искусственных спутников Земли. Наука смело отметает устаревшие, обветшалые представления, открывает новые законы и закономерности. Это и позволяет человеку подчинять себе все новые и новые силы природы, ставить их себе на службу. Ничего этого религия
