Фантасмагорические картины из жизни следователя Татьяны Дмитриевны. Андрей Приданников

Чем-то он был привязан к этой посудине, но чем – я даже примерно не догадывалась. Рядом на столе были следы недавней и интенсивной готовки: разделочная доска, какие-то кости, картофельные очистки, обрывки зелени, открытые банки со специями и надкусанный бутерброд с ветчиной и сыром посреди всего этого. Я приподняла крышку, в ушко которой была забита бутылочная пробка, так и есть – свинина с картошкой! Прелесть, почти готово! С приездом я угадала. Помешала варево – потому что это было именно варево, в жирном бульоне, кипящее – деревянной лопаткой, такой же старой, как и сковорода, и сделала огонь поменьше – пусть доходит.

      – Привет, Танчо! – услышала я у себя за спиной и, вздрогнув, обернулась. Дядя Алик стоял в дверях кухни, потирая руки и улыбаясь. – Что там, готово уже? – он кивнул в сторону сковороды.

      – Да, доходит… почти, – я поморщилась, потому что не любила, когда он меня так называл, хотя и не говорила ему этого никогда. – Здравствуйте, дядя Алик! Вам от папы привет, а то забуду…

      – Спасибо! А то я смотрю – машина уже здесь… Думаю, не успел отойти – уже приехала.

      – А я думала, вы где-то в доме.

      – Да нет, я тут буквально на две минуты вышел… Привезла калым? – он хитро подмигнул.

      – А-то! – сказала я, похлопав ладонью по дверце холодильника.

      – Отлично! – как всегда сказал он, при этом получалось это слово у него на какой-то то ли кавказский, то ли азиатский манер и звучало как «а-чи-ча».

      – Как работа? Преступность в панике? – тоже как всегда спросил дядя.

      – А-то… – вздохнула я. – Расскажу под это дело, – я покосилась на холодильник.

      – Ну, ладно… Что – настолько плохо? Ну, молчу-молчу, – замахал он руками, видя, как я на него взглянула. – Ты уже сейчас есть хочешь?

      Я задумалась.

      – Да нет, я пока переоденусь, полежу минут несколько…

      – Вот и хорошо. А через полчаса где-нибудь сядем – нормально?.. Я пока всё тут… – он повел руками по кухне. – Так что ещё немного перекушу, с твоего позволения, – и он подошел к столу, взял с него тот недоеденный бутерброд и стал жевать.

      – А что это там у вас перед воротами – стекло битое? – спросила я, вспомнив осколки, которые мне бросились в глаза, когда заходила в гараж.

      – Где? Какое стекло? – дядя всплеснул руками. На такой счет он был очень… Трепетно, в общем, относился.

      – Слева от ворот, в углу, – сказала я. – Как будто бутылочное…

      – Вот уроды! Не убрали, да и я не заметил, – сказал он с набитым ртом. – Приезжали тут вчера… Кампания одна… Думал – дом разнесут. Горцы хреновы!

      – Горцы? – я заинтересовалась.

      – Ну, шотландцы! – пояснил дядя, проглатывая последний кусок бутерброда.

      – Какие шотландцы? Настоящие?

      – Ну, ясно, какие – наши, русские. Нажрались вискаря, до гола разделись, юбки нацепили и давай в них канкан плясать