– Ты давно не заглядывала в альбом?
– Наоборот! Мы смотрели его накануне случившегося с Верой Егоровной инсульта.
– Ты уверена, что она была здесь? – насторожившись, спросил детектив.
– Конечно. Мы даже вынули ее с Верой Егоровной из альбома, чтобы я могла разглядеть ее получше. А потом поместили обратно.
Лиза перевернула еще одну страницу.
– И здесь тоже нет еще одной моей фотографии с бабушкой! Она держит меня на руках на ступеньках роддома.
– Кому бы она понадобилась? Может, Вера Егоровна их куда-нибудь переложила? – попытался успокоить Лизу детектив.
– Но зачем?
– Не могла она где-то среди других страниц затеряться?
– Их нет, – растерянно сказала Лиза, пересмотрев все до одной. – Вместо них, как видишь, пустота.
– Странная пропажа, если это пропажа. Поищем среди вещей Веры Егоровны. И знаешь, Лизок (он назвал ее так впервые), дай мне парочку фотографий. Вот эту, с отчетливым видом броши на прабабушкиной кофте.
– Лев, у меня такой другой фотографии больше нет, – взмолилась Лиза.
– И вот эту, с твоей бабушкой. Я заметил, носили они обе почему-то брошь на одной стороне – слева, чуть выше сердца.
Лиза вспомнила, что впервые она прикрепила брошь именно так, инстинктивно.
– Но зачем они тебе, Лев?
– Ты доверяешь своему детективу? – лукаво сощурился он.
– Доверяю, – громко сглотнула Лиза.
– Тогда не волнуйся. Это для следствия. Все верну собственноручно, фото – в альбом, брошь из лаборатории агентства – в шкатулку.
И не дождавшись ответа, детектив осторожно вынул фотографии из альбома.
Лиза схватила за руки Льва и быстро зашептала:
– Ясно давно, что твой состоятельный клиент – лжец. Теперь ты знаешь, что это не его брошь. Так что… его не обокрали! На наших семейных фото, которым так много лет, запечатлена целая история хождения броши из поколения в поколение. Даже носили ее на одной и той же стороне, по традиции. Кстати, я этого до тебя не замечала. На фотографии, которую принес тебе человек Стефановского, брошь прикреплена к какой-то старой ткани. Видно, что отданная в твое агентство фотография переснята со старого снимка. Вот только кому этот снимок действительно принадлежал?
– Ого! А мы еще и наблюдательны!
– Да это только слепой не заметит, – сказала Лиза и пожала плечами. – Если рубиновая брошь – его фамильная драгоценность, где же ее современные фотографии? Он ведь просто параноик антиквариата, с твоих слов. Да он ее за семью печатями хранил бы в составе своей коллекции! Попробуй укради. Или в банковской ячейке! И никто в ломбард брошь не сдавал, – заявила вдруг категорично Лиза. – Бабушка моя пятнадцать лет назад спрятала брошь в тайник! Она боялась ее как человек суеверный. Я же рассказывала тебе, Лев! А вдруг она еще там, в тайнике?
– Лиза, солнышко, ох, и девушки! – попытался ее остановить Лев. – Брошь уже не в