– Последний раз говорю, – грозно произнес пекарь, – или двадцатка, или найду других.
– Ладно, ладно, – ответил отец, – будь по-вашему.
– Вот и славненько, – сказал пекарь, – давай обвязывай его.
Отец обмотал веревку, сброшенную с крыши через дымоход, вокруг Федькиной груди.
– Понял, что делать? – спросил пекарь у малыша.
– Папа сказал лезть вверх и скрести сажу вот этим, – Федя указал пальцем на металлический поскребок, лежащий на полу возле печи.
– Да. Скреби со всех сторон, – сказал пекарь. – Поднялся повыше, ногами расперся как следует и шкрябаешь. Потом поворачиваешься вбок и снова шкрябаешь, и так по кругу. Пошкрябал – лезешь выше, но не сильно, а так, чутка, и снова шкрябаешь. Кузька тебя будет тянуть.
– Ты не бойся, – сказал отец, – тебя наверху будет держать дядя за веревку, ты не упадешь.
Федька подошел к печи и заглянул туда, задрав голову. Черный тоннель печной трубы уходил далеко вверх, оканчиваясь маленьким светлым проблеском. Мальчик, одетый в несколько свитеров и легкую куртку, трясся от холода и страха.
– А если я застряну? – спросил Федя.
– Не застрянешь, ты вон какой худой, – успокаивал его пекарь, – до тебя сюда пацан лазал, раскормленнее вдвое был. Не боись, протиснешься.
Федя высунулся из печи и подошел к отцу.
– Пап, может, не надо?
– Ты вечером кушать хочешь? – спросил отец.
– Хочу.
– И я хочу. И мама хочет. Просто прочисть эту трубу, и мы получим денег на хороший ужин.
– Ну ладно, – протяжно сказал мальчик, – попробую.
Медленно, будто на казнь, паренек зашагал к печке. Отец подсадил его, чтоб тот смог залезть внутрь. В печи его окутал ужас замкнутого пространства. Тут же ребенок измазал руки в саже, накопившейся на стенках. Федя вдруг представил, что его тут закроют и разведут огонь. Вдруг его обманули, как в сказке, и хитростью заманили в печь, чтоб изжарить живьем?! Кое-как Федька развернулся лицом к выходу. Он сидел на корточках, сгорбленный и уже весь вымазанный копотью.
– Кузьма! – крикнул пекарь в печь, заставив сморщиться мальчика от громкого голоса и сильного эхо.
– Да! – таким же эхом разлетелся по трубе голос мужчины, страховавшего Федю.
– Подтягивай веревку, он внутри!
Федя почувствовал, как сжалась его грудная клетка.
– Вы ведь не закроете печь? – спросил он и заплакал.
– Закроем, закроем и огоньку посильнее добавим, – сказал пекарь и засмеялся.
– Не надо! – мальчик попытался выползти, но веревка тянула его назад.
– Нет, конечно, он шутит, – сказал отец.
– Давай лезь уже, – произнес пекарь и протянул парню поскребок.
– А как?
– Как, как… встань для начала.
Федя медленно поднялся, стараясь не коснуться лицом грязных