Попрощавшись, выхожу в коридор, спрятав папку в свою сумку. Дьявол! Придется опять охмурять еще одну девицу, чтобы та пошла к Химерам. Опять изучение новой пассии, ее жизни, нахождение слабых точек в характере. Дар вкладывать цель жизни… Хм… Что-то мне это напоминает. Точнее, кого-то.
Моя милая Мириам Оденкирк. Грустная печальная Мария-Тереза наших душ – неудавшийся эксперимент, закончившийся неожиданно для меня самого.
Прислужница с шикарными ногами замечает, как я ухмыляюсь своим мыслям, и на ее лице расцветает очаровательная улыбка.
– Что ты делаешь сегодня вечером? – я подхожу к Лене, кажется, так ее зовут, наблюдаю, как развратный огонек желания зажигается в карих глазах.
– Ничего особенного.
К черту Моргана с его воздержанием!
– Как насчет встретиться сегодня? Я знаю одно уютное местечко. Тебе понравится.
– Я подумаю…
– Не думай. Звони, – я пишу свой номер на первой попавшейся бумажке.
Соблазнительная улыбка говорит, что позвонит. Она не дура упускать меня. Наверняка, после секса попросит замолвить словечко перед Главной, чтобы та отпустила ей грехи и перестала держать в Прислужницах. Я, конечно же, пообещаю, но не сделаю.
Иду к своей зазнобе. Анна, Аня, Анюта. Назови, как хочешь, суть та же. Люблю ли я ее? А как не любить того, кого ты сотворил своими руками, кого ты сделал таким, как тебе надо.
Красивая, покладистая, неуверенная, но со своей обидой на мир – такой я встретил ее на Начале. Долго влюблять в себя Шувалову не пришлось. Хотя сестра немного мешалась, но она не была против. Ух! Зажатая девочка превращалась в хищницу у меня на глазах. Мне льстило, как Аня смотрит на меня. Как на бога. Еще ни одна моя пассия так на меня не смотрела. Что уж говорить о нраве: слушалась меня беспрекословно. А когда научил плотским утехам, так вообще стала идеальна. Безотказная, жаждущая меня и моей любви. И как тут не любить? Как же переживал, когда она исчезла! Я еще ни за одну женщину так не переживал, как за нее: моя Анна исчезла, возможно, мертва… Варька тенью ходила по квартире и твердила, как заведенная, что сестра жива. Думал, что она чокнулась или просто внимания не хватает; я даже переспал с Варварой, чтобы присмирить, думал, что отвлечется на меня. В итоге, стало только хуже. Мне хотелось убить Варвару собственноручно, поставить ее на место, чтобы не забывалась.
И вот я получил невесту обратно.
Чертов Оденкирк испортил ее! Я вижу, как она не хочет меня, как отталкивает, уже не слушается. Ничего, Виктор! Если не пряником, так кнутом верну.
Я покупаю очередной букет из роз и заезжаю в кондитерскую французского ресторана, чтобы купить конфет. Отлично! Я готов к встрече.
– Вы к кому?
– К Шуваловой. – Толстая баба, дежурная медсестра, тут же замолкает, снова плюхнувшись на свой стул. Ненавижу больницы, русские в особенности. Если вы думаете, что Химеры достигли апогея безразличия к ценности жизни, то вы не попадали в больницу, где она обезличивается и приравнивается к стоимости оплаты