– Привет, Мия.
– Как твои дела? Тебе уже лучше? – спросила она, не пытаясь скрыть робости.
– Уже лучше, доктор обещал, что скоро снова смогу заниматься теми же бессмысленными делами, которыми я занимаюсь, сколько себя помню тут. А твои как? Эти кретины тебя больше не обижали?
– Нет, после того случая они больше ко мне не лезли. Кстати, спасибо тебе большое, прости, что не поблагодарила тебя раньше, в первый раз.
На Мие уже трудно было разглядеть следы страха, и ее лицо как будто стало более жизненным, теплым.
– Не стоит благодарить, думаю, на моем месте так поступил бы каждый.
– Но другие ведь не заступились…
Они продолжали общение, Мия начала приходить все чаще, пока он не выздоровел. Теперь они были неразлучными: вместе гуляли, Рик читал ей свою любимую книгу, она свой сборник стихов, подаренный ей мамой на ее день рождения, за месяц до своей гибели. Крепла дружба между двумя забытыми и брошенными на произвол судьбы.
Мия была девочкой небольшого роста, немного худенькой, светлая бледноватая кожа, черные волосы. Ничего примечательного, но Рику было этого достаточно, чтобы любить ее больше жизни. Однако рассказать о чувствах ему не хватало смелости, он слишком сильно боялся потерять ее одной этой фразой. На пути его решимости к признанию в чувствах моментально вставали, наполненные страхом, мысли:
– А вдруг она не любит меня? Вдруг она считает меня лишь другом?
Его размышления прервал звук приближающихся к нему шагов. Это была она, как всегда излучающая красоту, по крайней мере, такой он ее всегда видел.
– Слушай, Рик, нам надо поговорить – сказала она сходу.
– Привет, о, ну раз ты так настаиваешь – отшутился он в своей манере, но ей было не так весело.
– Понимаешь… нет, мне не стоит это говорить, пока.
Она развернулась и только собралась делать шаг, как Рик вырвал из себя фразу:
– Я люблю тебя.
О, это ожидание. Ему казалось, будто прошли уже миллионы лет, все в приюте скончались, как и вся жизнь на земле, которая уходила у него из-под ног. Когда она обернулась, у нее были слезы на щеках. Ничего не говоря, она со всей силой обняла его.
– Эй, ты мне так все ребра переломаешь.
– Глупенький, – произнося эти слова, она поцеловала его в губы, сначала неуверенно, потом как взрослые. Несколько часов пролежали они в обнимку, каждый думая о своем. Это