– Вы собираетесь уезжать? – спросила Мия, увидев объявление о продаже дома. Абрахам, проследив за взглядом Мии понял, откуда она сделала этот вывод.
– Вы про это? Да, мне здесь все напоминает о них. Если стены, впитавшие в себя воспоминания о Марте, мне еще удалось закрасить, создав новые с Кираном, то боюсь, сейчас я бессилен. Реальность тут стала для меня словно лестницей в события прошлых лет. Думаю, что этот шаг, который, пожалуй, будет последним в моей жизни, станет для меня хоть немного освобождающим от всех этих терзаний души. Кстати, я ведь так и не договорил, Армстронга я отдам вам бесплатно, как и планировал изначально. В деньгах я не нуждался, но нуждался в вас, в вашем понимании, в сердце, что впустит в себя эту историю и запомнит ее. Теперь я уже не чувствую себя таким одиноким, непонятым. Спасибо вам большое, если бы вы только знали, как сильно вы повлияли на мою судьбу, просто дав понять, что есть еще на этом свете люди, в которых остался гореть огонь.
– Ух ты. Я, честно сказать, немного ошеломлена. Это вам спасибо, что открылись мне и перестали держать все это в себе. Сколько смелости нужно иметь, чтобы вот так излить душу девушке, которую видите впервые. Даже не знаю, смогла бы я поступить так же.
– Знаете, Мия. Наш мир настолько полон парадоксов, что порой первый встречный заслуживает больше доверия, чем самый близкий для вас человек. Хотя бы тем, что ему просто нет до вас и до ваших тайн дела. Такому человеку нет смысла использовать это против вас, распространять, судить вас.
– Кажется, я понимаю, о чем вы – на лице Мии застряло одновременно и удивление, и некоторое удовольствие, от внезапного открытия для себя такой простой, и одновременно такой глубокой истины. Она просто обожала парадоксы и философию, и порой испытывала нечеловеческое удовольствие от подобных мудростей.
– С вами все в порядке? – спросил Абрахам, буквально выдернув Мию из какого-то, только ей известного, состояния, быть может, даже измерения.
– Да-да, я просто задумалась над вашими словами. Знаете, в них много мудрости, Абрахам. Простите, если это будет бестактным, однако, чем вы занимались еще до пенсии?
– Ох, дите, это были славные годы преподавания в местном колледже философии и социальной психологии. Сколько сил и эмоций я оставил в этом здании, с ума можно сойти. Я ведь, сначала сам там отучился, и Бог весть как меня туда понесло еще и преподавателем работать, – рассмеялся старик.
– Однако, думаю? совру, если скажу, что я сожалею. Я отдавался весь целиком этим наукам, и смею считать, что достойно прошел свой путь. Дети, которые прошли все курсы под моим руководством в конечном итоге превращались из маленьких сосунков, простите за выражение,