Грани уязвимости. Екатерина Петровна Шумаева

на цыпочках приближаюсь к входной двери. Она предательски скрипит.

      –Я не сплю. – Слышу я голос матери из кухни. Черт, сейчас начнется.

      Захожу на кухню, сажусь напротив и жду.

      –Ты позвонила доктору Хендерсону? – Ее приказной тон заставляет вздрогнуть. Она из тех женщин, которые всегда стоят на своем. На работе она обвинитель, который практически всегда выигрывает дела. Дома она авторитарный правитель, который считает, что ее решения не обсуждаются. «Железная Леди», так ее называют на работе, сейчас ждет ответа от меня.

      –Я позвоню ему завтра, была занята, мам. – Говорю я. – Мне рано вставать, я спать. Люблю тебя.

      Я ухожу как можно быстрее, как только я начинаю волноваться, я перестаю себя контролировать, и начинают поглощать пищу с особым усердием. А сейчас я волнуюсь. Впереди новый этап моей жизни, и от осознания этого немного не по себе.

      Ложусь в кровать, Кейти уже спит, это радует. Вещи собраны, завтра такой важный день. Новая жизнь.

      Картер.

      Я стою в аэропорту, жалея о том, что вообще согласился на эту затею.

      Мой младший брат прилетит с минуты на минуту и будет отравлять мне жизнь тут. Три года назад я специально переехал из Калифорнии на другой конец страны, чтобы быть подальше от моей сумасшедшей семейки и прошлой жизни, и, спустя три года мама просит встретить ее любимого Чака, который тоже поступил в Йельский. В общежитие он заселится только завтра, значит сегодня останется ночевать у меня, что тоже меня раздражает. Да и после моего отъезда, он ни разу не позвонил мне и не поинтересовался, как я поживаю после того, что он натворил? А я обязан нянчиться с ним.

      Устрою ему веселую жизнь, если будет сильно меня раздражать.

      Вижу этого ботаника, в брюках и пиджаке, а так же в рубашке с галстуком. Мне становится смешно. Он возомнил себя политиком, адвокатом или дипломатом? Почему хотя бы в самолет нельзя одеться нормально?

      Он смотрит на мой спортивный бомпер оценивающим взглядом и ухмыляется. Маленький придурок, я бы поправил тебе эту ухмылку, если бы не обещал маме вести себя хорошо.