– Эллис, не гони лошадей. Это мне решать, когда и куда тебе выходить. И через неделю ты на вряд ли так скоро куда-то выйдешь. Но это не означает, что я стану запрещать тебе заниматься твоей работой дома. Всё остается как и прежде. Единственное, что изменится, это то, что весь следующий месяц ты будешь жить в моей квартире на Мейпл-авеню под моим присмотром вплоть до своего окончательного восстановления. Тем более это нисколько не должно мешать тебе следить за процессом обустраивания твоей квартиры на Лайтвуд-Сквер. Уверен, скучать тебе не придется.
Но что-то мне всё равно продолжало не нравится во всём этом раскладе. Как будто не доставало или специально замалчивалось о каком-то очень важном элементе. Мы не обсуждали интимные стороны вопросов. Только чисто бытовые и рабочие. И я опять в большинстве случаев лишалась права личного голоса. За меня уже давно всё решили! А ведь не прошло и суток с той минуты, как меня уложили на операционный стол.
Ты и не думал меня отпускать, ни при каких обстоятельствах, просто твоим планам на мой счёт пришлось несколько видоизмениться. Но это не значило, что ты сам намеревался менять что-то в себе. Может всего лишь ослабить хватку и на время отложить в сторону кнут.
– Остальную часть первостепенно важных вопросов будет лучше обсудить уже дома, и когда ты наберешься достаточно сил. А сейчас тебе надо думать о себе и соблюдать послеоперационный режим.
– Ты уже собираешься уходить? – не знаю, чем конкретно меня так сильно задело, каким из твоих ледяных и безупречно отточенных скальпелей – словом, намерением или действием? Ты прав, всё оставалось как и прежде на своих законных местах, и я тоже. Но я всё равно не желала, чтобы это лезло сейчас между нами и стирало в хрустальную пыль мои хлипкие надежды и фантазии. Я хотела, чтобы ты был рядом, цеплялась за тебя ментально со всей дури и едва не до срыва в реальную истерику. Ты же не мог этого не видеть и уж тем более не чувствовать!
– А тебе уже не терпится отделаться от меня? – конечно ты шутил и даже не скрывал этого в своей ответной и слегка ироничной улыбке, но у меня вдруг резко похолодело в груди, вскрыло стягивающей коркой иссушающего инея часть легких, сбившегося сердца и ослабевшие суставы задрожавших рук. Представить себе, как ты сейчас уйдешь от меня и бросишь на весь остаток дня и ночи совершенно одну?..
– Я не говорила этого! – не представляю, как вообще сумела выдавить из себя эти слова и не схватиться за тебя буквально. – Ты же сам грозился, что не уйдешь, пока я не съем ланч. И меня надо расчесать и ещё, как минимум пару раз, сводить в туалет. И последнее у Лалит не очень-то хорошо получается. Впрочем, как и всё остальное.
– Похоже, кто-то наводит напраслину на очень профессиональную и опытную сиделку с какой-то определённой целью. – не перестаешь улыбаться и шутить, но, кажется, меня отпустило.
А может позволила твоей близости окутать меня ещё плотнее и затянуть в тебя ещё глубже,