Саша лежал на старой металлической, застланной обветшалым сырым бельем кровати, в темной, мрачной, маленькой комнате с обшарпанными обоями и с ужасом смотрел на склонившуюся над ним "колдунью". Последняя долго что-то нашептывала, не то молитвы, не то заклинания, осуществляя пассы руками над распластанным детским тельцем. В завершении вдруг перекрестила Сашу и положила на него свои некрасивые, как казалось, даже страшные руки. Однако эффект оказался, вопреки ожиданиям, прямо противоположным. Все тело ребенка наполнилось приятным теплом, боли прекратились, слезы высохли как-то сами собой. "Колдунья" вдруг улыбнулась мягкой, доброй улыбкой, страх сменился ощущением радости, и чувство благодарности к этой, Саша знал уже точно, хорошей и волшебной бабушке переполняло его настолько, что даже неприветливая комната стала как будто светлее и приятнее. Как ни странно, но грыжа действительно исчезла через день или два, так что о ней и вовсе позабыли. Однако волшебная старуха с добрыми глазами запомнилась, и как потом, через много лет понял Александр Александрович, именно она принесла первый осознанный опыт знакомства с неким сверхъестественным, удивительным и непонятным.
Запомнилась фраза, брошенная знахаркой на прощанье: «Смотрите, мамаша, ребенок непростой, работать с ним больно трудно. Сила, что ли какая – то с ним?! Ну, с богом, а то я умаилась вся, полежать нужно».
В целом, воспоминания Сан Саныча о детстве были самыми радужными. Весь мир тогда казался ему огромным и красивым, наполненным великолепными цветами, исполинскими деревьями, волнующими звуками полей и лесов, волшебным пением птиц, таинственным шелестом и жужжанием насекомых, которые представлялись ему настоящими пришельцами из страны сказок. Саша был окружен вниманием, заботой и любовью близких. Рядом всегда была нежная мать, которая напоминала добрую волшебницу. Все вокруг светилось радостью. Но, вместе с тем, сквозь иллюзию благополучия изредка прорывались ощущения присутствия чего-то тревожного и даже пугающего. То вдруг зазвучит грубое, оскорбительное слово, то в крик разругаются соседи, то явится взору во всей своей неприглядности чья-нибудь бедность и нищета, то пройдет мимо больной и несчастный человек. И тогда непонятное, но неведомо откуда знакомое, как будто давным-давно изведанное чувство щемящей тоски охватывало сердце Саши и наполняло непреодолимой жалостью ко всему ущербному, страдающему и болезненному на свете.
Таков был Александр Александрович Козлов, и жизнь ему пришлось проживать непростую, полную испытаний и таинственных происшествий…
Воздух свободы
Москва