Он отбросил брезгливым жестом книгу в мягком и уже потертом переплете (я тебя умоляю, скажи, что это не ты зачитала её до подобного состояния и не за эти последние недели!), разворачиваясь к тебе лицом и перехватывая твой взгляд до того, как ты успеешь ускользнуть в параллельное измерение или зацепиться за ближайший предмет безучастной мебели. Нет, Эллис, даже не надейся! Когда я рядом, Я ставлю условия, ЧТО тебе делать, куда смотреть и чего хотеть!
– Где ожерелье, которое принесли вместе с костюмом? – нет, он предельно спокоен, и едва ли устроит сцену, даже если тебе вдруг вздумалось спустить новое украшение в мусоропровод. Может он всё ещё ждал от тебя подвохов с возможными вспышками неадекватного поведения? Или скорее даже подсознательно их выжидал?
Он продолжает ощущать твое напряжение сверхсенсорными "датчиками" собственной кожи и оголенных нервов, считывая, копируя и дублируя в памяти любое самое незначительное изменение на твоём личике. Тебе даже не надо что-то говорить, твое воспаленное тело реагирует быстрее скорости твоих мыслей и даже чувств. Испуг, беспокойство и недопонимание в потемневших глазах перебивается почти резким движением головы, рефлекторным порывом в сторону. Оборачиваешься через плечо в другой угол комнаты, к стоящему между стеной и стеклянной панелью панорамного окна компактному туалетному столику с триптихом зеркального трельяжа.
– На столе… с феном и… – остальными атрибутами женских косметичек, маникюрниц и прочих вещей "первой необходимости".
Чёрный бархатный футляр с логотипом двух латинских золотых литер НW лежал практически на самом видном месте с левого края контрастной белой столешницы. Все что теперь оставалось – снова сойти с места и сократить последние секунды ожидания. Приподнять руку и перехватить скользящим движением ладони твое плечико, напряженный подъем трапеции, обхватить пальцами застывшую горячим камнем шейку под спутанными прядями мокрых волос… Удержаться от неуемного соблазна нагнуться к твоему затылку и вдохнуть их запах до того, как ты дернешься и испуганно обернешься к нему лицом.
– Садись!.. – короткий приказ, как и каждое последующее действие с манипуляцией рук, голоса, ментального подавления любой вероятной вспышки твоего внутреннего противостояния.
Нет, моя девочка, уже поздно сдавать назад, поздно сжиматься и устраивать внутренние блокировки. Это сильней тебя, это выше и глубже всех твоих страхов и высокоморальных принципов! И он ничуть не удивится узнав, что тебя убивает не сколько его присутствие и сила его подавления, а твое собственное тело, реагирующее на него мгновенно, при любом его движении, каждом произнесенном слове и… очередном шокирующем прикосновении. Ты впускаешь и впитываешь