– Ты нас слушаешь! – Из рта Аркадия вылети слюни, которые расположились на его сжимающихся кулаках.
Она довольно кивнула.
– Все услышала. Абсолютно.
– И что думаешь на этот счет! – Софья обеспокоенно сглотнула ком в горле, поправив затем стянувшиеся лямки лифчика. – Собираешь отстаивать свои слова?
– Если захочу, то смогу отстоять! – Вика резко выдвинулась со стулом на пару сантиметров от стола. Родители с недоумением на нее позарились. – Я – взрослая! Давно уже!
– Восемнадцать лет это – обычные цифры. – Софья схватила ее за предплечье. Ее голубенькие глазки совсем не могли состроить грозное личико. Раньше конечно, Вика боялась взгляда матери, но не сейчас. – Кто вообще считает по цифрам? Что они дают?
– Я с твоей мамой согласен, – подключился Аркадий, пощелкав пальцами рук и глотнув кофе. – Каждый раз при входе в магазин, я вижу, как подростки вроде тебя покупают сигареты или алкоголь. Иногда удавалось узнать сколько им лет, если кассирша проговорила возраст молодых покупателей, когда смотрела в их паспорта. И чувство непонимания… – его взгляд сосредоточился на глазах дочери. – Он возрастал с небывалой скоростью. Вроде бы по закону, употреблять вредную продукцию можно только с восемнадцати. Но эта цифра, кроме как, своего названия, дает что-то еще? Вот почему именно в этом возрасте рекомендовано употреблять алкоголь? Ты задавалась таким вопросом?
Вика обдумывала его вопрос. Очень долго. Она только вспомнила как попробовала свою первую сигарету с подружками на одном из девичников. Все курили по очереди. По часовой стрелке. И пусть это было всего в десять лет, но уже тогда, она поняла, что курение ни к чему не приведет. Только отсрочит смерть.
По поводу алкоголя, речи не идет. Она пьет только по праздникам или важным событиями, произошедшими в ее жизни, которые заслуживают быть отмеченными, такие как: первая менструация, поцелуй с языком и секс.
А думать об вопросе отца, она уже не хотела и выпалила:
– Это действительно может показаться странным, что организм, якобы не приспособлен к употреблению алкоголя до восемнадцати… пусть от шестнадцати или от нескольких дней перед восемнадцатилетием, вдруг, после заветной даты принимает все с радостью. Нет. Я в это не верю, папа. Все можно принимать, когда захочешь. Но с мерой.
– Знал я таких, – усмехнулся Аркадий. – Плохо кончили. Меру не рассчитали.
– Мама, – Вика посмотрела ей в глаза. – Отпусти. Больно!
Софья отпустила, а затем, возвратилась к своему насиженному мягкому стулу с подушечкой для удобства. Взяв кружку мужа в руки она, сдержанным тоном, спросила:
– Ты до сих пор, живя с нами, будешь считать, что тебе все дозволено?
Вика не знала куда деваться. Она просто откинула маску приличной девочки и крикнула:
– Знаешь, что, мама!