Его дед, чинивший упряжь, некоторое время молчал, пытаясь поймать ускользающий ремешок подпруги и соединить его с новым. Поймал, закрепил, улыбнулся: все-таки есть еще сноровка, хоть глаза уж не те.
– Потому что строили его люди, пришедшие с Севера.
– Из-за моря? – ахнул малыш, вмиг позабыв о щенке.
– Из-за моря, – медленно повторил дед, оглядывая работу. – В год Большой войны. Укреплением он был, Малуш. Запасы еды здесь сберегали, приют тем, кто без дома да без защиты остался, давали. Да сигналили судам, что по реке шли. Вестовой огонь отсюда путь брал.
– А вестовой – это какой же? – малыш пододвинулся ближе и устроился поудобнее. Обычно дед был немногословен, но уж если что-то рассказывал, то так интересно, что дух захватывало.
– Ходоки сюда шли с вестями с внутренних земель. Оно же видишь как, – старик отложил подпругу в сторону и взялся за следующую, – город-то наш один-единственный на пути вглубь земель стоит. Пройдешь мимо него, считай, что всю землю нашу захватил.
– Да неужто нашу землю захватить можно? – засомневался малыш. – Вон она какая большая. И воинов у князя тьма…
– Воинов-то тьма. Да как их, воинов, вовремя-то упредить? Да соседей? А княжеские суда, с северным людом уговор заключившие, вести те получали. И сами передавали. Кому голубя почтового отправляли, кому факелом знак. Сколько благодаря тем вестям люду спаслось, один Перун знает. Только добра много земле этот город принес. Не раз он на защиту ее вставал. Башни-то да ворота видишь какие? Еще с тех времен. Да река быстрая. Говорят, ни разу враг в наш город так и не ступил. И мимо не смог пройти. Все в водах Стремны сгинули.
Старик надолго замолчал, глядя куда-то поверх плеча Малуша: то ли на башню, возвышавшуюся над деревьями, то ли на облака, потихоньку затягивавшие небо. Внук поерзал от нетерпения и когда совсем уж было решился поторопить, дед снова заговорил:
– Название-то у него другое было. На северном языке. Но трудное оно для нашего слуха, мало его кто запоминал-то. А Свирь – оно понятней.
– А где же теперь те люди?
– Северяне-то? Домой они ушли, Малуш. Домой… Как птице без гнезда, так и человеку без дома невмоготу. Уходили они от войны со своих земель, а здесь, в наших землях, война их еще страшнее захватила.
– Почему страшнее?
– Потому что чужая она для них была, война-то. Не за свою землю гибли, а за нашего князя. И ушли те, кто уцелел, а город остался. Добротный они город построили. Сильные мастера были».
***
Поначалу меня не удивляло то, что сюжет возникал словно из ниоткуда. Имена, образы, очертания древнего города – все проступало в сознании, как на проявленной