Хэллоуин по-русски. Самуил Бабин

стала и размером, и количеством, не зависимо от погодных условий. Да и спрос на тыкву в последнее время вырос. Может потому, что народ стал налегать на здоровую пищу, а может по причине быстрого роста цен на продукты, в результате активной патриотической политики властей, но тыквы стали расходиться очень хорошо и особенно в конце октября. Причину этого Петрович понять не мог. Телевизор про это ничего не рассказывал, а вот жизнь упорно шла по своим неведомым законам. И Петрович, следуя сложившимся обстоятельствам, полностью перешел на выращивание тыкв.

      Он осторожно надел рюкзак на плечи, вышел из квартиры, и направился в сторону метро, где и находилась его торговая точка.

      У входа в метро, уже стояла Сонька со своими механическими котиками. Сонька тоже была пенсионерка, еще старше Петровича, и где-то умудрялась доставать китайских механических котиков, довольно потрепанного вида, похожих на реальных уличных котов. Котики работали от батарейки. Они переминались с ноги на ногу и довольно противным голосом пели «хеппи бездей ту ю…». Они часто ломались, застывая с приподнятой ногой и падали. Тогда Петрович, доставал из кармана отвертку и пассатижи и восстанавливал не хитрый их механизм. По этой причине, Сонька дружила с Петровичем, несмотря на свой сварливый характер.

      – Привет. Как дела, – махнул ей рукой Петрович, доставая тыкву из рюкзака и ставя ее на деревянный ящик, который он всегда брал с собой, и использовал как прилавок.

      – Рыжий совсем перестал петь скотина, – подтолкнула Сонька рыжего котика, бодро шагающего и издающего шипящие звуки.

      – Ладно. Возьму его домой. Посмотрю вечером, – дружелюбно ответил Петрович.

      Минут через пятнадцать к нему подошли двое молодых ребят и, не торгуясь, за сто рублей купили тыкву.

      – Везет тебе, – закуривая, завистливо пробурчала Сонька. – Чего-то молодежь на тыквы в последнее время падка стала.

      – Не знаю, – пожал плечами Петрович.

      – Может сексуальные фантазии, – стала развивать тему Сонька.

      – Может, – согласился Петрович, – Давай кота. Дома отремонтирую, – он не стал продолжать разговор и, забрав рыжего, пошел домой.

      Тыквы у Петровича вырастали крупными и весили все больше пяти килограмм. Поэтому на продажу он выносил по одной. А если погода позволяла, вечером, когда народ возвращался с работы, приходил со второй. За сто редко удавалось продать, и Петрович решил отметить это, взяв бутылочку не дорогого Жигулевского пива. Вернувшись домой, он поджарил яичницу на сале и прямо со сковородкой и пивом, расположился в комнате у телевизора, как раз к начала полуденных новостей.