– Значит, тебе это не нравилось?
– Я этого не говорил.
– А Гвен? Ей нравилось избивать подозреваемых?
– Ты не работала на улице. Ты не знаешь, на что способны некоторые отбросы.
– Ты говоришь о Кассиусе Марке-младшем? Говоришь о том, кто застрелил Гвен?
– Думаю, они все на одно лицо.
– И причиняя им боль, ты представляешь, что так мстишь за Гвен.
– Да.
– И тебе нравится эта идея.
– Да.
– И ты получаешь от этого удовольствие.
– Да, – Оливер встал из-за стола, хотел уйти, но дверь была закрыта.
– Знаешь, моему отчиму тоже нравилось избивать меня.
– Что? – Оливер замер, все еще держась за дверную ручку.
– Мне было двенадцать, и он порол меня несколько раз в месяц за любую провинность. Мать считала это необходимым наказанием, но я уже тогда знала, что его возбуждает это, – на губах Клео появилась улыбка. – Можешь считать, что мать была права, а все остальное лишь больные мечты девочки-подростка. Возможно. Но сейчас мой отчим в тюрьме за изнасилование несовершеннолетней. Ей было двенадцать, как и мне тогда. Он сделал это после того, как развелся с моей матерью, два года спустя, – взгляд Клео устремился в глаза Оливера, в его мозг, в его мысли. – Если ты не остановишься, то когда-нибудь так же переступишь черту.
– Это не одно и то же.
– Почему? Потому что у тебя есть веские причины? У него тоже были веские причины. Моя мать, например, думала, что были. Я действительно была несносным ребенком. Но эти причины были лишь вершиной. Все остальное находилось глубже, – она выдержала тяжелый взгляд Оливера.
– Я тебе не верю, – тихо сказал он.
– Не веришь, что с тобой случится то же самое, или не веришь, что мой отчим порол меня и получал от этого удовольствие?
– Я думаю, ты это придумала.
– Почему?
– Потому что ты решила, что я болен, и хочешь вылечить меня.
– А может ты просто сам впервые за наши встречи понял, что болен и теперь боишься в это поверить?
– Боюсь? – Оливер нахмурился, затем рассмеялся. – Я так и знал, что все это очередная терапия! – он дернул несколько раз дверную ручку, надеясь, что замки не выдержат, выпустят его из комнаты. – Ну все, хватит. Это уже смешно! – Оливер обернулся.
Сбросив с плеч бретельки легкого платья, Клео стояла, повернувшись к нему обнаженной спиной. На бледной коже виднелись белые рубцы старых шрамов.
– Копия решения суда по делу отчима на столе. Можешь прочитать, если все еще не веришь мне, – она выждала минуту, затем оделась. Небольшая грудь на мгновение мелькнула перед глазами Оливера, отпечаталась в сознании крохотным розовым соском.
– Знаешь, в чем суть всего этого разговора? – спросила Клео, повернувшись к Оливеру лицом. – Безумие как вирус. Если ты долго находишься с зараженным человеком в одной комнате, то рано или поздно неизбежно заразишься сам. Поэтому нужно знать симптомы и бороться с ними, а не бежать от них, позволяя этому вирусу подчинять себя сильнее и сильнее.
– Хочешь сказать, что тебе тоже нравится пороть людей?
– Нет,