– А ты называй её «детка», ― подает голос Прим, дожевывая завтрак. ― Ей так нравится это прозвище, что она с удовольствием ещё не раз пощеголяет перед тобой в одних трусах.
Не могу поверить своим ушам. Он так холодно говорит об этом, что моя кипящая злость, наворачивается на глаза горячими слезами обиды.
– Всё как ты любишь Лаванда, – продолжает лить мне в лицо гадости Прим, не отрываясь от тарелки и даже не подымая на меня глаз, ― взрослый мужчина… ты его «детка». Майор! А значит наверняка о тебе позаботиться.
Причмокивая нажёванные оладьи во рту, с идеально просчитанным безразличием, он произносит каждое оскорбительное слово так, что мурашки бегут по коже. Никто не осмеливается перебить его. Кажется, что все присутствующие за столом даже не дышат, так увлечены сценой моего унижения.
– Хватит!
Я подскакиваю с места, как ошпаренная и выплескиваю полный стакан апельсинового сока Примусу в лицо. От неожиданности он задыхаясь всхлипывает, но замолкает. Внутри пробирает дрожь. Я готова провалится от стыда под землю, но хватает меня только на две громко разбитые тарелки.
– Нам всем нужно успокоиться! ― прерывает нависшую после битой посуды тишину Руд. ― А вам, дети, ― требовательно указывает пальцем на каждого из нас по очереди, ― переодеться!
– Она сорвала нам завтрак! ― возмущенно бурчит себе под нос Бри.
– Зато много не ела, ― отвечает ему Руд.
Эмоциональный завтрак к моему счастью закончился. Руд и Бри разводят нас с Прим по своим комнатам и дают время немного поубавить обороты. Мне выдали нормальную одежду – высокие джинсы, футболку и джинсовую куртку с широким шарфом, что обматывает горло в три раза, он похож на огромный мягкий ворот. Как ни странно, мне нравится, как я выгляжу. Шарф оказался очень уютным.
Сегодня мы должны ехать на съемочную площадку, где нас ждет отряд деятелей, участвующих во всем этом политическом фарсе. Согласно задаче командира Ореона они напишут нам сценарий, помогут озвучить роли и максимально правдоподобно выглядеть в кадре, чтобы потом этим театром кормить тупую публику.
– Машина ждет. Нужно привести тебя, душенька, в порядок побыстрее.
Я стою перед зеркалом наблюдая за тем, как бережно Руд вычесывает мои волосы и примеряет на какой бок плести косу. Мама так же аккуратно и в то же время умело перебирала пальцами пряди моих волос, так, что не чувствовались прикосновения. Невысокая пухленькая Руд с цветными волосами на высоченных каблуках и в обтягивающем до треска по швам платье из плотной ткани, не свойственным её стилю и цветовой гамме, совсем непохожа на мою изящную и красивую маму, но то как трепетно она меня касается, будто с любовью, напоминает, как сильно я скучаю, и как бы мне хотелось, чтобы мама ещё хоть раз заплела мне косу.
– Руд, сколько их ещё? Сколько таких, как мы? ― тихо спрашиваю я.
– О