Я еще раз посмотрел в окно. На улице вовсю светило солнце, и радостно щебетали птицы. И это после вчерашней пасмурной погоды! Это было неожиданной помехой, похоже, сама природа была против меня, а с ней не поспоришь. Придется отложить все на вечер, хотя, конечно, было жаль терять такой шанс.
– Нет, нет, – начал я поспешно. – Я здесь совсем не за этим, – она, конечно, мне не верила, а я не знал, как ее убедить. Она стояла так же напряженно, как тогда в школе. Ожидание нападения, вот как бы я назвал эту позу.
– Послушай, я хочу помочь тебе выбраться отсюда. К сожалению, сейчас это невозможно, – я показал рукой на солнце. – Но как только стемнеет, даю слово, я вытащу тебя.
Взгляд Амаранты выражал недоверие. И это меня раздражало. Ей что, нужны доказательства?
– Ты помнишь меня? Я был в школе, когда все случилось. Это я спас тебя от выстрела Виктора.
Но не смог защитить от других стрелявших, подумал я. Вряд ли она знала, кто такой Виктор, но выстрел помнила отлично, это было видно по ее глазам.
– Зачем ты это сделал? – пропела она. Именно пропела, так как назвать ее манеру произношения слов обычной речью было нельзя.
– Что за вопрос? Чтобы спасти тебя, естественно.
– Я не понимаю. Ты ведь человек, я в этом уверена. Я слышу, как бьются твое сердце. А люди не спасают вампиров. Зачем тебе это?
Я совершенно не мог сосредоточиться на смысле ее слов. Неужели я никогда не привыкну к этому голосу? Каждый раз, когда она замолкала, мне требовалось время, чтобы прийти в себя и снова собрать разбегающиеся мысли. Я обдумал ее вопрос. Он был, что называется, по существу, но я и сам толком не знал ответа. Пожалуй, лучше быть честным.
– Не знаю. Наверное, мне стало жаль тебя.
Она фыркнула:
– Жаль?! Да я одной рукой могу сломать тебе шею.
– Может быть, «жаль» – не то слово. Просто я на самом деле не знаю, почему хочу спасти тебя. Разве это важно? Я ведь могу тебе помочь. Вот что должно тебя волновать.
– Когда, – она замялась, – когда они собираются это сделать?
– Думаю, они хотят убить тебя сегодня ночью, в крайнем случае – завтра на рассвете.
– И как ты собираешься мне помочь? – в ее голосе все еще чувствовалось недоверие. Но ей придется преодолеть его, если, конечно, она хочет жить.
– Я просто выведу тебя отсюда, – мой план был прост до гениальности, но ключевой его составляющей было отсутствие помехи. Что ж, его всегда можно было скорректировать в процессе.
Вдруг до нас донесся шум подъезжающей машины. Она вздрогнула и взглянула на меня.
– Мне сейчас лучше уйти. Но я непременно