Только смутная тревога охватывала Марину всё сильнее. Предчувствие неизбежного, неизвестного, а от того и пугающего.
Никита стал просыпаться ночами и плакать:
– Забери меня. Забирати. Я хочу додому.
– Сынок, ты дома, спи, милый. Это сон.
– Не вдома я. Не на рідній землі.
– Ну как же не дома, Никитушка? Маленький мой – Марина плакала, не зная чем помочь сыну.
Иной раз спрашивала, где же тогда его дом. Но мальчик не отвечал. Только повторял:
– Не вдома я. Не на рідній землі.
– Паш, поехали в Париж – после ужина предложила она мужу.
– Хм. Неожиданно.
– Знаешь, мне кажется, что-то изменится, когда Никита побывает в Пер-Лашез.
– Ты что хочешь тащить его на кладбище? – воскликнул Паша – Я, конечно, посмотрел, что это прямо-таки музей, а не последнее пристанище… Но, Мариш, оно действующее! Там даже крематорий работает, представляешь? И как туда вести Никиту?
– Мы не пойдем в крематорий. Видел же, там и мамочки с колясками гуляют, и вообще людей много. Это достопримечательность Франции.
– Угу, если показать больше нечего. Только башня, да крематорий – проворчал Павел.
– Но всё-таки, Паша. Мне кажется или я с ума сойду или Никитка. Он так плохо спит ночами, и воспитатели говорят, стал рассеянный, играть не хочет, всё сидит в углу с машинкой и по-хохляцки бормочет.
– Да вижу я! Но, ехать в Париж, что бы сводить его на кладбище? Дикость какая-то!
Ночью Никита плакал. По-украински не говорил, но засыпая, прошептал:
– Пер-Лашез…
На следующий день Павел подал документы на туристическую визу во Францию.
Париж
– Блин, не нравится мне французский язык! Какой-то он корявый что ли – проворчал Павел, бросая чемоданы в номере гостиницы.
– Язык как язык, им, наверное, русский тоже не нравится – пожала плечами жена.
– Русский могучий! – сел на любимого конька муж – На нём столько народов говорит!
– Ой, хватит, Паш, я твоих патриотических речей наслушалась уже. – Марина махнула рукой в сторону мужа и поискала глазами сына – Сынок, ты где?
Никитка прилип к окну и разглядывал незнакомый город. Первый раз на самолёте, первый раз в другую страну, все вокруг так смешно разговаривают. И мама обещала Пер-Лашез!
В последнее время Никита совсем загрустил. Практически не играл. Осунулся. Слонялся по дому с потерянным, потухшим взглядом. Даже мультики смотрел без восторга. Только когда Марина рассказала, о поездке в Пер-Лашез, слегка ожил. И теперь уже каждый день спрашивал мать:
– Мама, ну коли ж ми поїдемо в Пер-Лашез?
– Скоро, сына, скоро – Марина, казалось, уже не замечает украинскую речь.
– Тато купив квитки?
– Что? Скажи на русском!
– Тато купив квитки? – упрямо повторял мальчик.
– Не понимаю о чём ты.
– Ты отвезешь меня домой?
– Так