– А ты знаешь, я и не удивлен! – прервал ее Егор, начиная ее просто, как ребенка, отчитывать. – Как и тому, что ты даже с Никитой комнату не делила, в процессе переодевания. И я не в плане, чего бы то и там ни было. Вы же друзья, «брат» и «сестра». «Семья», в конце концов! Но он мог отвернуться или ты… Но ты сознательно шла на это. На все эти «разделения» и «отделения», «прятки». Рано или поздно, кто-то бы коснулся тебя и все бы «вскрылось». Я имею в виду, демона! Это же – наша «энергетика». «Энергия» и «сила». «Темное», «зацепило» бы «темное» и «притянулось» бы!
– Ну, знаешь! – не осталась в должниках девушка и «наехала» в ответ. – Ты первый, кто, за все это время появления «рисунка», «полез», в принципе. И куда-то дальше простых и обычных касаний. Будь то, «случайные» или нет. Не говоря, уже о том, что начал «снизу». Сдвигая кофту и оттягивая ее вверх. А не «посередине» или «сверху». Видимо, ты тот самый «процент». Который из пирамиды продуктов в «продуктовом», берешь все снизу, чтобы это ни было, «руша» все, да?
– Когда как! – усмехнулся блондин, упираясь подбородком в макушку девушки, прикрывая глаза. – Но ты же – не «продукт»! «Схватить и убежать» и «раздевать» – это разные вещи.
Повисла пауза, в которой каждый думал о «своем» и отходил от «своего», «по-своему»… Егор старался, опять не сорваться. Пытаясь, лишь кончиками пальцев касаться ее «левого бока». Обнимая с «правого», полноценно. А девушка старалась подобрать слова, чтобы не казаться ему, уж настолько «бьющейся» и «хрустальной» вазой! «Битой», да. Но не «разбитой», окончательно. «Раненой», но не «убитой», с концами. Не так сильно, во всяком случае, чтобы «пылинки сдувать» и не «дышать рядом». Чтобы не ходить и не касаться, полноценно или нет. Чтобы совсем не касаться.
– На шее «рисунок», только начинается. И он «слабенький»… Достаточно «слабенький»! Весь «смак» и «яркость», дальше. Вся «чернота» и «темнота», – решилась, все же, девушка. Подметив, как тут же, не размениваясь на что-либо, с ее «левого бока» пропали, не только касания пальцев. Но и его вся правая рука, вовсе. – Все «старое» и «зажившее»! Я имею ввиду, не только «тату».
– Как-то не успокаивает, знаешь! Совершенно… – буркнул парень, не зная, куда пристроить свободную правую руку. И просто, вложил ее в передний правый карман собственных джинс.
– Егор! – грузно выдохнула девушка, отрываясь от его груди и отрывая его от своей головы. Смотря уставшими глазами на серьезное и хмурое, немного суровое, лицо парня. – Оно и не должно. Я не для это говорю. Просто… «Коряво», да. Но я пытаюсь начать говорить об этом. Пытаюсь начать разговаривать! Хотя бы, «первые шаги» делать в этом… И если чего-то и жду в ответ, то не этого. Не сострадания и сожаления. Не скорби! И уж, тем более, не обращения, как с «фигуркой из фарфора» или «хрусталя»… Я и так, чувствую себя «жалко» и «прискорбно», «отвратно» и «ущербно». И без этого, спасибо! Не «добивай» меня, пожалуйста…
– А разве, не «так» обращаются мальчики с девочками и парни с девушками? – улыбнулся