Я бы могла обидеться на это. Как и любой ребенок, хоть и не ребенок. Но я считаю себя «таким», до сих пор. Как и Александр! Но я не стала. Я не делала этого и не обижалась. «Эгоизм» – не был моей чертой и принципом. Разве, иногда и «Ахиллесовой пятой», но… Я всегда умела поставить себя на место… Место, после мечты и желания другого. Отец шел к этому долго и упорно, перенимая опыт прошлых десятком и сотен лет, веков… Шел за дедом, своим отцом, по пятам. Вникая и впитывая, понимая и принимая…
Отказаться от этого – было бы слишком глупо и грубо! Как и мне, отказать ему в этом. И перетянуть все его внимание на себя. Плохо в этом то, что я его почти не помню, как и мать. Которой у меня, как таковой, и не было. И нет! Но, как ни странно, я его чувствую и ощущаю, как поддержку и помощь. «Силу» и «энергию» в себе. Александр говорит, что в этом нет ничего удивительного. Пусть, моему отцу и запрещено чаще, чем обычно и раз в месяц, покидать «пост» и «верх». Но он всегда со мной и держит «связь». Это – было не запрещено. И какие-то людские «верфи» соблюдались. В виде: «небо все видит» и «небо все знает». Он действительно видел и знал. Александр видел и принимал участие. Можно сказать, что: «руками папы».
Александр был мне «близок». Куда «ближе» ко мне, чем кто-либо. Как он говорил, время от времени, я даже путалась и его называла «папой». Но… Вряд ли! Я не путалась… Я была ребенком и говорила так, как есть. Кого видела! Что видела, то и писала. Не в обиду своему отцу. «Устами младенца…»: как говорят. Но Александр был чаще в моей жизни и мог бы, вполне, заменить его. Но он был честным! Честь и достоинство, для него, были превыше всего. А тем более, перед другом, доверившим такое «сокровище». Я себя «такой» не считала! Но он все равно продолжал называть меня «принцессой». А я его – «крестным отцом». Что шло ему, как ни крути. Если припомнить фильм и не забыть о его демонической сущности…
Они были почти одного роста. Что я почерпнула из его дневника и собственных, каких-то «мутных» и «туманных», но «объективизированных» воспоминаний. Может и чуть ниже Александра. Мы были с ним похожи в том, что не ощущали «отдачи» друг от друга. Дюжей «взаимности»! Не чувствовали доверия, но оно и было понятно. Во-первых, детское сердечко еще надеялось на лучший исход. И появление все-таки отца. А во-вторых… Проживи я бы столько и повидай столько, сколько он, не доверяла бы первому встречному. И вообще бы, на порог не пускала никого и ничего! Но он пустил. И «допустил» себя ко мне… Дважды! Как и «трех сыночков»: Никиту, Влада и Егора. А к ним уже и «лапочку дочку», повзрослевшую и «осознанную», «осознавшую»…
Он был им практически «отцом». И не столько, по виду и возрасту. Сколько, по сути. Он их спас,