Маню, вдруг помрачнев, уселся в кресло и принялся прижигать окурком вьющиеся волоски у себя на пупке. В комнате противно запахло паленым.
– Несчастный случай.
– Машина?
– Нет. Один придурок на тусовке. Пес уснул на диване. А тот идиот уселся на него.
– О, черт…
– Сломал ему лапу в четырех местах. Мне никто ничего не сказал. Пока я понял, в чем дело, время ушло. Пришлось резать.
– Ужас…
– Он несколько часов скулил, бедный зверь. Никто даже задницу не приподнял.
Он курил, так глубоко затягиваясь, что слышно было потрескивание табака в сигарете. От его рассказа все переменилось. Присутствие бедной псинки как будто мешало им наслаждаться жизнью. Голова у Антони отяжелела. Он увидел, как кузен снова натягивает футболку.
– Тебе правда хочется получить назад свой байк?
– Чего?
Гранд не сразу ответил, наслаждаясь произведенным эффектом. Он еще раз глубоко затянулся, втянув щеки и вращая круглым глазом. Ворон.
– Байк твой. Если это правда Хасин его стырил, выбор у тебя, прямо скажем, небольшой, приятель.
Он встал и прошел на кухню. Ребята услышали, как он роется под раковиной. Когда он вернулся, покачиваясь и то и дело опираясь плечом о стенку, в руках у него был пакет. Он бросил его в их направлении, но не рассчитал, и пакет тяжело грохнулся на пол.
– Давай. Смотри.
– Это что? – проговорил кузен.
– А ты как думаешь?
Форма пакета действительно не оставляла больших сомнений относительно его содержимого.
– Ну, давайте.
Антони встал, поднял сверток с пола, развернул старую газету. Под ней оказалась еще тряпка, в которую был завернут пистолет. Это был «MAC 50». Он взял его обеими руками и стал рассматривать. Красота. Просто супер.
– Он заряжен, – сказал Маню.
Пушка и правда впечатляла – своей массивностью, размером вкрученных в ручку винтов, ощущением надежности и, если уж на то пошло, своей рудиментарностью. Антони провел пальцем по канавкам выбрасывателя. Кузен встал, подошел посмотреть и тоже потрогал пистолет.
– Покажи.
Антони нехотя отдал ему игрушку.
– Тяжелый.
Гранд снова уселся в кресло и курил очередную сигарету. Казалось, что ему вот-вот станет худо. Он попытался улыбнуться и небрежным жестом стряхнул пепел в пустоту.
– Хорошая штука. Знайте мою доброту.
Кузен положил пистолет обратно на столик. Антони жалел, что сам не прихватил его. Ему хотелось этого просто до чесотки. Интересно, каково это, когда у тебя есть такая хреновина. Такая дополнительная возможность в руках.
– Мы пойдем, – проговорил