И если тебе удалось с кем-то скреститься и от этого возникли дети, значит, вы с вашей возлюбленной относитесь к одному и тому же виду.
Поэтому я бы отнес к области слухов и сплетен историю, случившуюся на острове Крит больше трех тысяч лет назад. Якобы тамошняя царица полюбила белого жертвенного быка, но не духовно, а вполне плотски. То есть возжелала. Но никак она не могла войти с быком в сексуальный контакт – анатомия не позволяла. Она обратилась к изобретателю Дедалу, который скрывался на Крите, изгнанный из Афин за нехорошие дела. Тот проблему позы решил элементарно. Сколотил из дерева корову, обтянул каркас шкурой, а внутри соорудил ложе, на которое царица встала как собачка. Бык увлекся деревянной коровой, оседлал ее, и царице тоже досталось. Родился Минотавр – мальчонка с головой теленка. И по чему-то хищник.
Я уверяю со всей ответственностью, что ничего подобного произойти не могло, потому что подавляющее большинство ученых относят быков и женщин к разным видам и даже отрядам млекопитающих. И если Минотавр все же получился, значит, его матерью была настоящая корова. А если он достоверно родился у царицы, значит, его папой был царь Минос или кто-то из охраны.
Так что, прежде чем начать рассказ, я хочу повторить: потомство может получиться только от особей, относящихся к одному и тому же виду. Люди и русалки – две породы одного вида. Вывод ясен.
Все началось с обычного несчастья.
Снова прорвало очистные сооружения Фабрики акварельных красок имени XIII партсъезда. Видно, их не ремонтировали со дня того самого партсъезда.
Река Гусь пошла цветными полосами, и от нее начало дурно пахнуть. Сотни рыб поплыли по ней брюхом вверх. Среди них плыла трехметровая щука, которую даже Иван Грозный поймать не сумел. А к берегу прибило русалку. Русалка чуть шевелила жабрами, которые у русалок располагаются за ушами, и почти не дышала.
Мальчишки, которые бежали из школы в противогазах, увидели почти подохшую русалку, немного покидали в нее камнями, а потом пошли домой. Но тут встретили профессора Минца, который шел гулять на набережную.
– Дядя, дядя! – закричали они. – Наши сети притащили мертвеца.
Профессор Минц не понял детской шутки, побежал к берегу и увидел русалку на последнем издыхании.
Профессор хотел было вызвать «скорую», чтобы девушку, в которой он не сразу угадал речную жительницу, отвезли в больницу, но на его крики о помощи, разумеется, никто не отозвался, и поэтому профессору пришлось взвалить русалку на плечо и потащить наверх.
К счастью, русалка была некрупной и легкой.
Наверху запыхавшегося Минца встретил его друг Корнелий Удалов.
Он стоял над откосом и с горечью наблюдал экологическую катастрофу.
Зрение Удалова в последнее время стало его подводить, и потому он крикнул Минцу:
– Брось рыбу! Нельзя ее жарить! Она химически отравлена.
– Лучше бы помог, – отозвался Минц.
Удалов понял свою ошибку и помог Минцу поднять русалку на откос, а там положить на лавочку.
На набережной было пустынно, потому что от реки сильно воняло.
– А я думал, сом, – признался Удалов.
– Нет, туристка, – отозвался Лев Христофорович.
– Если туристка, почему голая? – спросил Удалов.
Минц только что сообразил, что волочил наверх голую девушку.
– Какой ужас! – сказал он.
– И волосы зеленоватого оттенка, – сказал Удалов, который неплохо разбирается в зоологии. – И жабры за ушами.
Минц принялся снимать пиджак, чтобы накрыть тело.
– Ты еще не догадался? – спросил Корнелий.
– О чем я должен догадаться?
– Ты русалку вытащил.
– Не может быть!
– И что же ты намерен с ней дальше делать?
– B больницу, – сказал Минц, – девушке плохо.
– Не возьмут ее в больницу, – сказал Удалов.
– Но она же может погибнуть!
– Нет у нас ветеринарной лечебницы в городе. Ты же знаешь!
Из этого следует, что Удалов рассматривал русалок как некий вид пресноводных животных. Но, будучи человеком отзывчивым и добрым, он добавил:
– Давай ее домой отнесем, пускай в ванне полежит до окончания экологического бедствия.
Минц тоже понимал, что времени терять нельзя.
Они подхватили обнаженную девушку за плечи и ноги и понесли по Пушкинской улице к своему дому.
Прохожих было немного, а те, которые попадались, понимали, что Минц с Удаловым спасли купальщицу и лучше им не мешать. Спасут – считай, что купальщице повезло, а помрет – меня здесь не было.
Нести было тяжело.
Минц с трудом произнес:
– А я думал, что их больше не водится.
– Редко, – ответил Удалов, – туда, к Архангельску, еще